Чёрная шкурка, янтарные
глазки – вот совершенства портрет.
И красивее, должна вам
признаться, в мире создания нет.
Не сомневайтесь, напрасно
не спорьте, знаю, о чём говорю.
Счастью навстречу сердце
откройте, я вам его подарю.
Глава 1
Мне не повезло в жизни дважды. И оба раза по-крупному. Во всём
нашем клане пятнистых леопардов не найти большей неудачницы, чем
я.
Во-первых, я родилась котёнком.
Вы спросите: «И что в этом необычного, ведь это случилось в
клане оборотней?»
И я вам отвечу: «Всё!»
Дело в том, что все дети в нашем клане рождаются в человеческой
ипостаси. То есть: две ручки, две ножки и совершенно безволосое
тельце. Первый оборот случается с ними только в двенадцать лет, в
пору взросления. А до наступления этого благословенного момента по
деревне бегают самые обычные мальчишки и девчонки без каких-либо
отличительных особенностей, присущих нашему виду.
Сначала моего появления на свет никто и не заметил, подумали,
что вышел послед. Всё внимание принимающих роды женщин было
обращено на моего розовощёкого брата, который появился на свет
первым и весил ни много, ни мало четыре с половиной килограмма. Где
уж мне было равняться с таким богатырём при моих то двухстах
граммах? Я была просто маленьким чёрным комочком шерсти.
Да-да, вы не ослышались, именно чёрным. Это и есть моё второе
невезение. Все мои родственники были красивого золотого окраса с
чёрными, чётко очерченными пятнышками по всей шкурке - предмета
моей отчаянной зависти первые шесть месяцев довольно безрадостного
существования, пока однажды меня не накрыло понимание собственной
исключительности. Но это случилось гораздо позже, а в первый момент
своего появления на свет я испытала далеко не радостные чувства от
встречи с будущими родственниками.
Бабушка, когда разглядела меня в слабом свете свечей, только и
успела, что сделать охранный знак перед тем, как потерять сознание.
У тётушки нервы были покрепче, и она просто предложила моей маме
утопить уродца по тихому, пока никто ничего не узнал. Но мама
почему-то заупрямилась. То ли не хотелось ей омрачать этот
праздничный день убийством невинной души, то ли мои глаза смотрели
с такой трогательной мольбой, что у неё рука не поднялась? Кто
знает? Она вообще оказалась женщиной доброй и мягкосердечной, в
отличие от остальных членов моей большой семьи. Вот так и осталась
я жить в замкнутом пространстве нашего старого, но всё ещё крепкого
дома.
По понятным причинам на улицу меня не выпускали, опасаясь
гонений со стороны соседей. Чёрный цвет моей шкурки слыл
предвестником несчастий. Глупость, конечно, но рисковать здоровьем
понапрасну не хотелось. Деревенские, в силу своей оборотнической
природы были подвержены приступам неконтролируемой ярости. Могли и
зашибить ненароком в припадке бешенства, подвернись я в недобрый
час кому-нибудь из них под ноги. Даже своим родным я старалась не
попадаться лишний раз на глаза, избегая незаслуженных пинков и
проклятий в свой адрес.
Ещё одна странность сопровождала меня с самого рождения, но я
ещё не решила, как к ней относиться. То ли, как к несчастью, то ли,
как к небывалому везению. С самых первых минут своей жизни я
обладала способностью понимать окружающий мир, осознавала всё
происходящее и легко различала человеческую речь. Это и позволило
мне окончательно увериться в том, что я чужая на этом празднике
жизни. Единственным существом, которое не отвергало меня, не давая
погибнуть от голода и холода, была моя мать. Я была такой
маленькой, что даже в зверином обличье она не могла вскармливать
меня своим молоком. Поэтому терпеливо кормила при помощи тонкой
соломинки до тех пор, пока я не научилась самостоятельно лакать
молоко из миски.
