- Первая брачная ночь с вами меня не
интересует, - холодный взгляд мужчины, в чьих руках теперь
находилась моя судьба, буквально пригвоздил к полу. – И не стойте
босиком, замерзнете.
Неожиданная забота в последней фразе
сбивает с толку, и я беспомощно оглядываюсь, пытаясь понять, что
именно нужно надеть, чтобы перестать стоять босиком. Холод не
ощущался вовсе, но приказ, произнесенный таким тоном, не исполнить
я не могла.
- А… здесь не… - сконфуженно
бормочу, и мужчина вдруг делает быстрый шаг вперед, а затем без
предупреждения подхватывает меня на руки.
- Впредь не проявляйте
самодеятельность, леди, и не слушайте слуг. Если я пожелаю вас
видеть, скажу вам об этом лично, - всё столь же холодно произносит
единственный представитель рода Бадлмер, крепко и как-то надежно
прижимая меня к своей груди.
Едва заметно киваю, не в силах
сделать вдох, необходимый для ответа, и позволяю вынести себя из
комнаты. От близости мужчины сердце бьется так быстро, что,
кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, а к щекам приливает жар.
Меня никто и никогда не носил на
руках, кроме папы, и я даже представить не могла, насколько личным
может быть это действие. Особенно, когда его совершает тот, кого
подсознательно боишься до дрожи.
Утыкаюсь взглядом в собственные
коленки, краем глаза замечая, как проплывают мимо мрачные темные
коридоры удивительного замка, в который мне довелось так странно
попасть, и внезапно понимаю, что рядом с Бадлмером они больше не
кажутся страшными.
Возможно, потому что сам Бадлмер
кажется куда страшнее.
- Леди, вы, кажется, пришли
исполнять свой супружеский долг, но при этом едва ли можете
вздохнуть от одного присутствия в моих руках, - звучит насмешливое,
и я краснею еще сильнее. – Ложитесь спать, - говорит лорд
вполне миролюбиво, ногой распахивая дверь в выделенную мне комнату
и укладывая на мягкую, но совершенно холодную кровать. – Уверен,
вам достаточно впечатлений на сегодня.
- Спасибо, - нахожу в себе силы
сказать, но тут же ежусь от сковавшего тело резкого холода и уже
накатывающего застарелого страха темноты, обострившегося рядом с
предметом моих кошмаров.
Мужчина внимательно вглядывается в
мое лицо.
- Или вы хотите, чтобы я остался? –
звучит вопрос, ответить на который я смогу только если начну
рассказ с самого начала.
- Поживее! – грубый тычок в спину
отдается глухой болью во всем теле, но я не позволяю и тени
недовольства проступить на моем давно не мытом лице.
Теплая ладонь брата, не отпускающего
меня ни на секунду, тревожно сжимается, и я тут же уверенно пожимаю
её в ответ, изо всех сил стараясь передать: всё хорошо, всё в
порядке, я рядом. Но учащенный пульс, ощущаемый даже через наши
сцепленные ладони, вовсе не замедляется, наоборот, становится
только быстрее.
- Бруно, посмотри, - рискуя получить
новый тычок, всё же не могу не попытаться отвлечь мелкого от
тревоги и напряжения, сковывающих нас с тех пор, как была объявлена
смена места пребывания. - Вон там видишь? - едва заметно указываю
рукой в щель между повозками. - Целая поляна ландышей!
Брат неохотно поворачивает голову,
щурясь от поднятой конными и пешими путниками пыли, и в его глазах
на миг мелькает истинно детский восторг.
Окрыляющая радость от того, что
Бруно хоть на секунду забыл о предстоящем возможном расставании,
накатывает на истерзанные нервы, и в голове вмиг рождается
безрассудный план.
- Иди вперед, - шепчу на грани
слышимости и бросаю в сторону брата наш коронный заговорщицкий
взгляд.
Бруно на секунду запинается, на его
лице мелькает тень страха, но он тут же берет себя в руки и
незаметно кивает.
