Глаза котенка бегали туда-сюда, наблюдая за шариком из скомканной бумаги, привязанным к веревочке, которую Хелен Кендал водила взад и вперед высоко над ручкой кресла. Котенка звали Эмберайс[1] – за то, что глаза у него были желтыми, как янтарь.
Хелен любила наблюдать за ними. Черные зрачки постоянно менялись, превращаясь то в зловещие щелочки, то в огромные, светонепроницаемые шары, подобные ониксу. Эти черно-янтарные глаза имели гипнотическое влияние на Хелен. После того, как она следила за ними какое-то время, ее мысли уходили куда-то в сторону. Она забывала о том, что ее окружало, о сегодняшнем дне, о комнате, в которой находилась, и о котенке. Она могла даже забыть о Джерри Темпларе и эксцентричной и деспотичной тете Матильде и начинала думать о чем-то далеком или давно ушедшем.
На этот раз подумалось о давно ушедшем, о том, что происходило много лет назад. Когда Хелен Кендал было десять лет, у нее жил другой котенок, серо-белый. Он забрался на крышу и боялся оттуда слезть. Высокий мужчина с добрыми серыми глазами притащил откуда-то длинную лестницу, приставил к стене и стоял на самом ее верху, протягивая к котенку руку и терпеливо уговаривая его спуститься.
Дядя Франклин…
Хелен сейчас думала о нем то, что думала тогда, а не то, что узнала потом от других людей. Не как о сбежавшем муже тети Матильды, не Франклине Шоре, пропавшем банкире, о котором писали все газеты, не о человеке, непонятно почему отказавшемся от успеха, богатства, власти, семьи и давних друзей, чтобы затеряться нищим среди незнакомых людей. В этот момент Хелен думала о нем как о дяде Франклине, рискнувшем жизнью, чтобы спасти испуганного котенка для несчастной маленькой девочки, как о единственном отце, которого она знала, мягком, понимающем и дружелюбном. Хелен помнила его все эти годы, любила и верила во взаимные чувства с его стороны, несмотря на множество доказательств в обратном.
Внезапно у Хелен Кендал появилась полная уверенность в том, что Франклин Шор мертв. Должен быть мертв. Наверное, он умер очень давно, вскоре после того, как скрылся. Он любил ее. Должно быть, он любил ее, иначе не стал бы так рисковать, посылая открытку из Флориды через полгода после своего исчезновения, как раз тогда, когда тетя Матильда прилагала все усилия, чтобы найти его, а он, в свою очередь, пытался сделать все возможное, чтобы ей это не удалось. Наверное, он умер вскоре после отправления открытки, потому что обязательно послал бы еще одну весточку Хелен. Он знал, как она надеялась получить ее. Он не стал бы ее расстраивать. Он мертв. Он умер почти десять лет назад.
Он мертв, и, следовательно, Хелен имеет право на двадцать тысяч долларов, оставленных ей по его завещанию. А такие деньги и Джерри Темплар, приехавший на неделю в отпуск, открывали место самым воздушным мечтам…
Мысли Хелен приняли другое направление. Джерри изменился в армии. Его голубые глаза смотрели увереннее, очертания губ приобрели суровость. Но, заметив в нем перемены, она полюбила его еще сильнее и не сомневалась, что он отвечает ей взаимностью, хотя сам он ни слова не проронил на эту тему. Однако он не собирался на ней жениться, если это приведет к тому, что тетя Матильда выставит ее из дома и им придется жить на его армейское жалованье. Но если у нее окажутся деньги, ее собственные деньги, причем такие, что Джерри перестанет волноваться о том, что она останется на улице, голодная и холодная, если с ним что-нибудь случится…
Не стоит об этом думать. Тетя Матильда все равно не изменит своего решения. Она не из тех. Если она сказала что-то, то так оно и будет. Она, например, считает, что Франклин Шор жив – и точка. Она также окончательно и бесповоротно решила не предпринимать никаких мер, чтобы законным образом признать его усопшим, в результате чего его завещание вступило бы в силу. Тетя Матильда не нуждается в своей доле имущества. Как жена Франклина Шора, она управляет собственностью, оставшейся после него, точно так же, как если бы она стала его вдовой или исполнительницей завещания. Она также управляет безденежной Хелен, полностью зависящей от нее, а это тете Матильде не удастся после получения девушкой наследства в размере двадцати тысяч долларов.
