Подарок читателям. Свободный
доступ до 25.12
— Ах ты, дрянь! Отлипни от моего
мужика, или я тебе патлы повыдергаю, — визгливый голос врывается в
сон.
Какие еще мужики? Единственная
женщина, которая могла бы иметь ко мне претензии по этому вопросу —
это жена Вито. Но она никогда не вломится в чужую комнату. И не
станет выражаться подобным образом.
— Молчала бы, кошка драная, —
отвечает второй голос — насмешливый и низкий. — Один раз ноги
раздвинула и уже уверена, что он твой?
Распахиваю глаза. И понимаю сразу
две вещи.
Первое: скандальные девицы не в моей
комнате, а под окном.
И второе — я безнадежно
проспала.
А меня судить сегодня должны, на
минуточку.
То есть не совсем меня,
но…
Вскакиваю. Подбежать к тазу,
торопливо плеснуть воды в лицо, нырнуть в платье. Пару раз провести
щеткой по волосам, схватить папку с документами...
Часы насмешливо тикают. Стрелка
перевалила за десять — спеши не спеши, заседание уже началось.
Пустят ли меня в зал?!
Как, ну как я могла забыть поставить
пробуждающие чары?! Бестолочь, распустеха, идиотка!
Бегу на первый этаж, перепрыгивая
через ступеньки. И уже в самом конце налетаю на хозяйку.
— Мелисса?
— Извините, у меня дела.
Не тут-то было. Синьора Эбори цепко
хватает меня за запястье.
— Дела подождут. А вот я ждать
больше не стану. Где деньги, деточка? Месяц закончился, ты уже три
дня живешь в долг. Плати или освобождай комнату. У меня не
богадельня.
Денег нет. У больницы сейчас неважно
с финансированием. Суд с Карреттино высосал из нас все соки.
Дотации из городской казны почти прекратились — чиновники уверены,
что Вальтурру вот-вот прикроют и находят сто один повод для
задержки выплат. Да и поток пожертвований после начала
разбирательства резко прекратился. Филантропы не любят
скандалы.
Клиника должна мне жалование за два
месяца, но у меня язык не поворачивался заикнуться Вито про
зарплату.
— Извините, завтра все
отдам!
— Сейчас, — синьора сильнее
стискивает пальцы. Хватка у нее, как у бульдога. —
Немедленно.
— Как раз бегу за деньгами. Если
опоздаю, то все разберут и мне не достанется.
Капкан на запястье разжимается.
— Вечером, — хмуро говорит хозяйка.
— Или я вышвырну твои вещи за порог и ночуй, хоть в
канале.
Торопливо киваю и бегу по улице.
Мосты, лестницы, кривые улочки, каналы мелькают перед глазами.
Каблучки дробно стучат по брусчатке.
Но если день не задался, то он не
задался. Сбегая с очередной лестницы, я запинаюсь о ступеньку и
налетаю на идущего впереди мужчину.
Не удержав равновесия мы оба летим
вниз.
К счастью, жертва моей неловкости -
маг. Меня на мгновение ослепляет вспышка, а потом я обнаруживаю нас
на мостовой.
Точнее, это мужчина на мостовой. А я
на нем.
Пока мы летели вниз этот невероятный
тип умудрился не только бросить смягчающий падение щит, но и
поймать меня в объятия, уберегая от встречи с брусчаткой. И теперь
я лежу на мускулистом теле, уткнувшись носом в воротник мундира из
темного сукна.
Невероятно неловкая ситуация.
— Вы не ушиблись, синьорина?
— Э… нет.
Поднимаю взгляд и натыкаюсь на самую
обаятельную в мире улыбку. Невольно улыбаюсь в ответ, чтобы
мгновением позже вспомнить, где уже видела эти встрепанные темные
волосы, возмутительно красивое лицо и нашивки старшего экзорциста
на мундире.
Артур ди Альдо — ученик Джакомо
Каррреттино и жених его дочери. Один из тех, чьими стараниями нашу
клинику вот-вот закроют.
— Вам стоит быть осторожнее, —
весело говорит ди Альдо. Он держится так невозмутимо, словно мы
находимся на светском приеме, а не валяемся на мостовой в
двусмысленной позе. Его руки по-прежнему стискивают мои плечи.
Резко очерченные губы находятся как раз на уровне моих глаз. На
мгновение вспыхивает потрясающее в своей неуместности желание
поцеловать его — просто чтобы посмотреть, что он будет делать. А
может послушать, как будет истерить его невеста, когда узнает…
