Под луною и при луне я с тобою
танцую,
Словно в море на корабле
попали в качку
небольшую*
При виде его бесчисленных татуировок
руками хотелось обхватить голову и качать ею в такт своему
стремительно развивающемуся в его обществе безумию. От лишённых
какого-либо здравого смысла тату в интимных местах ладонь сама
прижималась к алеющему стыдливым румянцем лицу в известном жесте
«рукалицо». Он до неприличия прилично пугал меня, выводил из себя и
просто издевался. Когда он открывал рот, оттуда рекой лились
отборные ругательства вперемешку со словами, значения которых я не
знала, а узнав приходила в недоумение, поражаясь, зачем портить
великий и могучий язык глупыми переделками и заимствованиями. Если
только, чтобы составить новый секретный язык, чтобы цивилизованные
люди не могли понять его с друзьями, и спасти от деградации. Его
брюки, свисавшие на половину пятой точки, не скрывающие нижнего
белья, наличие которого не могло не радовать, хотелось подтянуть и
закрепить ремнём, предварительно отшлёпав по мягкому месту. А в его
широкие футболки можно было кутаться ночами вместо одеяла.
А ещё он был чутким и в океане его
нежности можно было захлебнуться, но он бы никогда не позволил
утонуть. Его голос был пропитан бархатом, а запах потом, но не
таким, который ударяет в нос, и можно потерять сознание от
интоксикации, а слабо-приятным, кружащим голову. Этот человек
всегда был в движении, но и душ принимать любил, поэтому к
естественному запаху тела вкупе шёл аромат терпкого мужского геля
для душа. Его широкие плечи и крепкие руки со сбитыми костяшками
умело обнимали, заставляя представлять себя в безопасном коконе,
защищённой от мирской суеты. Он умело подбирал слова и складывал их
в строки, выражая так свои чувства.
Этот человек стал моим райским даром
и проклятием. Моим искушением, которое как райский плод не
следовало кусать, но я, последовав по проторенной дорожке первых
земных обывателей, сделала самую большую в своей жизни глупость и
испробовала плод. А плод, в свою очередь, съел весь мой мозг.
Я подозревала, что встрече нашей
предшествовало событие, случившееся на первом курсе. Кто-то бы
назвал это фатумом, а кто-то бредом больной фантазии тётки Судьбы.
Но одно точно было правдой – позже я встретила свою половину, но
она скрывалась под маской, а мне предстояло разгадать, был ли этой
половиной мой дружок из самого ада – заносчивый "танцующий бог",
или его полная противоположность – добродушный и порядочный,
бесподобный рэп-идол миллионов. Разгадать и никогда его не
отпускать.
*Игорь
Иванов «Ну, что тебя так тянет танцевать?!»
(автор Давид Тухманов)
Это был первый курс, начало года, и
меня чудом угораздило согласиться на уговоры человека, которого я и
неделю не знала. Молодо-зелено, что уж там.
Студентка-хорошистка первого курса
Архитектурной Академии, с самыми обычными именем и фамилией Елена
Матвеева была замечена очаровательной одногруппницей, которая была
само красивой на курсе, а может во всём университете. Я видела её
на первом собрании, и знала по вмиг распространившимся слухам, что
мальчишки у её ног штабелями укладывались. За что мне выпала честь
стать её подругой, я и не знала. «Божья кара, - хмыкал мой
внутренний голос, но тут же исправлялся: - провидение».
Мы были разными от слова «совсем». Я
на её фоне словно «Окушка» рядом с «Порше», хотя не совсем так,
скорее, как если сравнить корзину для мусора с корзиной из элитного
супермаркета, но это уже перебор. Так что поменяем «Оку» на
маленькую, невзрачную «Дэу-Матиз» (никогда мне она не нравилась).
Не слишком красивая, не слишком умная, не слишком габаритная,
сплошное «не слишком». Что машинка, что я. Когда подруга –
идеальна: и фигура точеная, и всё при ней.
