Гамлет. Наверное, нет такого человека, который бы не знал, кто это такой. Даже в том случае, если никогда не брал в руки Шекспира или другую классическую литературу (или вообще кроме Букваря не брал в руки никакую печатную продукцию), то и тогда, по крайней мере, хоть раз слышал это имя.
Гениальное произведение гениального автора.
Или даже не так. Таинственный герой таинственного автора… Или даже так: самый таинственный герой самого загадочного писателя со времен Гомера. Наверное, поэтому и волнует умы эта загадка Шекспира… также, как и загадка Гамлета.
Англия. Конец XVI – начало XVII века. Правление королевы Елизаветы. «Золотой век» – так потом назовут это время и английские историки и исследователи. Да и простые англичане не станут возражать против такого определения этого периода. Расцвет литературы и искусства. Именно в это благодатное время и творил Шекспир.
Так в чем же его загадка?
Дело в том, что не только биография самого известного английского драматурга покрыта мраком – достоверно неизвестно ни где, ни когда он родился. Есть только предположения, основанные на том времени, когда были написаны его лучшие произведения. А что касается места рождения – так несколько английских городов давно уже ломают копья, доказывая, что именно они и являются малой родиной гения. Кроме того, неизвестно даже как он выглядел. Самый известный и самый «достоверный» портрет гения является всего лишь «предположительным». С точностью никто не может сказать, действительно ли на нем изображен великий писатель. Но и это не самое главное.
Предположительно Шекспир происходил из средних слоев. Оно и понятно. Не станет же дворянин пачкаться таким не престижным занятием, как игра в театре или написание для него (театра) пьес. Однако, этот представитель неблагородного класса писал на таком английском, который стал образцом литературного стиля на многие десятилетия. Как ему это удавалось?
Откуда у представителя среднего класса (даже у хорошо образованного) имелся словарный запас, который составлял около двадцати тысяч слов.? Для сравнения. В России среднестатистический словарный запас человека – от 1500 до 4000 слов. У человека с высшим образованием словарный запас составляет до 8000 слов. В современной Англии, с учетом появившихся новых слов и терминов, связанных с техническим прогрессом, – до 3000 слов.
Как этот гений умудрился в то время, когда о психологии не только не слышали, но и понятия такового не существовало, так глубоко проникать в душу своих героев, так тонко чувствовать их переживания, так красочно и достоверно создавать сложнейшие психологические образы, писать истории над которыми будут плакать или смеяться многие поколения зрителей?
Словом. Шекспир – это загадка, над которой еще предстоит поломать голову не одному десятку исследователей.
Не менее загадочны и таинственны и некоторые герои Шекспира.
Особенно Гамлет
Гамлет. Таинственная и трагичная фигура. Благородный мститель. Отважный. Страдающий. Непонятый. Словом, невольник чести.
По меньшей мере два столетия Гамлет был предметом восхищения, сопереживания и даже… подражания и зависти.
Романтически настроенные юноши, поглядывая на себя в зеркало, ненавидели свой здоровый румянец, мечтали о бледной коже (как о свидетельстве лишений, выпавших на долю романтическому герою) и пытались придать лицу меланхолически-задумчивый вид («Быть или не быть?..»). И страдали, взирая на свой вовсе не изнеможенный, а вполне цветущий вид (ой, не похож!). В виде компенсации своего явного благополучия, приходилось изо всех сил изображать перед барышнями разочарование в жизни и намекать на тайные, никому не ведомые страдания. Ну, чем не Гамлет? Да вот досада – особых-то переживаний и глубоких душевных ран, чаще всего в силу слишком юного возраста, романтический юноша еще не нажил. Так что поразить воображение восторженной барышни ему особенно нечем. Но это обстоятельство ничуть не мешает нашему романтику намекать то, что такие раны (незаживающие!) и такие трагические обстоятельства (о которых он, невольник чести, должен хранить молчание, сами понимаете!) в его жизни имеются в избытке. Ах, да! И, конечно же, не встретил он пока еще ту, которая душу его исстрадавшуюся понять смогла бы… Барышни, внимая романтику, сочувственно вздыхали, промокали глаза уголком кружевного платочка и, в свою очередь, намекали страдальцу, что готовы его исстрадавшуюся душу не только понять, но также обогреть и приголубить. А сам юный романтик быстро начинал верить в собственную исключительность, непонятость и трагическую предопределенность своей судьбы.
