Карта
1
Зеркало в этой просторной светлой комнате было высоким и чистым. Обрамленное массивной деревянной рамой с узором из дубовых листьев, оно отражало людей в полный рост.
Глядя на своего двойника по ту сторону посеребренного стекла, Айна видела обнаженную молодую женщину с небрежно распущенными после сна волосами и слишком темными, настороженными глазами. Женщину с налитой грудью и стройной фигурой, ничем пока не выдающей того, что сокрыто внутри.
Айна медленно провела ладонью по плоскому животу и улыбнулась задумчиво.
На сей раз не Фарр, но она сама догадалась первой. Чувство непонятного, ничем не объяснимого головокружения накрыло ее однажды утром, едва только она попыталась сесть в кровати. А следом за ним накатила волна легкой, едва ощутимой тошноты, чем-то похожей на ту, какая всегда сопутствовала морской болезни. Вот только море находилось далеко за стенами роскошных дворцовых покоев, ставших ей новым домом. И прошло это внезапное чувство почти сразу – Айна даже испугаться не успела. Зато успела все понять. Слишком странным оно было, слишком непохожим на любую обычную немочь. И… знакомым.
В своей правоте она убедилась очень быстро: скверные дни так и не пришли, а тело ее с того самого утра стало необычно чувствительным к запахам еды, будь то жареные овощи или слишком ароматный зубчик чеснока на блюде с мясом. Впрочем, все это казалось сущей мелочью в сравнении с тем, что Айна переживала в первый раз, когда вообще не могла смотреть на тарелку. Тогда она даже дышать боялась, опасаясь расплескать содержимое желудка, и постоянно испытывала ужасную слабость. А теперь новая жизнь, единожды заявив о себе, более ничем не омрачала существование Айны. С этим ребенком внутри она ощущала себя так хорошо, словно он был вылеплен совсем из другой материи.
Сообщать новость мужу Айна не спешила. Горечь давней потери их первенца все еще жила в ее сердце. Жил там и страх, что все опять оборвется, не сбудется. К тому же она почти не видела Фарра в те дни: он рано уходил и поздно возвращался, тщательно замалчивая свои тревоги, которые все равно проступали на его лице и в слишком скупых, слишком сдержанных движениях.
Впрочем, не прошло и двух недель, как принц сам разглядел в ней сияющую искру новой жизни.
Когда это случилось, он не огласил покои криками восторга, но приник губами к ее лону и тихо прошептал о своем открытии. Словно тоже боялся спугнуть случившееся чудо. А потом долго смотрел на Айну, и в его широко раскрытых глазах она видела бездонный океан.
С того дня и прежде всегда удивительно чуткий Фарр стал относиться к ней еще трепетнее, еще нежнее. Рядом с ним Айна ощущала себя драгоценным сосудом тончайшего стекла и не всегда понимала, какие чувства это вызывает у нее – радость или раздражение. Ей нравилась забота, но она вовсе не хотела думать о себе как о хрупком создании. Напротив, чем дальше, тем больше ее тело наливалось силой и обретало восхитительную крепость. Теперь Айне нравилось смотреть на свое отражение. Особенно когда в покоях не было никого, кроме нее самой и Фарра. Когда она могла оставить в стороне все наряды, а вместе с ними и необходимость соответствовать чьим-либо ожиданиям.
Это было главное ее условие – никакой прислуги в комнатах, предназначенных для них с Фарром. По крайней мере пока она сама не выразит желание увидеть одну из тех женщин, что должны помогать новоявленной принцессе с ее туалетами и прической.
Принцесса! Боги, как же странно было слышать это слово в отношении самой себя! Как странно понимать, что отныне она – часть королевской семьи и будущая мать наследников престола…
Айна отошла от зеркала и встала у высоких дверей, открывающих вид на цветущие деревья. Там, за распахнутыми створками с изящным узором из кусочков прозрачного стекла, дышал, жил своей простой и бесхитростной жизнью маленький сад, надежно укрытый от любых посторонних глаз. Если верить дворцовым байкам, когда-то среди его ветвей танцевала юная колдунья Нар, подарившая жизнь сыну короля. Теперь сад принадлежал Айне. Он стал свадебным подарком от Его Величества. Бесценным подарком. Главным образом потому, что был потаенным и совершенно укромным местом, в котором так нуждалась новая супруга принца.
