Глава 1. Быть или не быть
Варя
Ната выла третий день. Навзрыд. С всхлипами, c заламыванием рук
и горьким «Спасите-помогите!».
Шоу было необычным. Очень шумным. И как на него реагировать,
никто не знал.
За последние годы я так редко видела красавицу сводную сестру,
что уже стала забывать, насколько мы разные. Как блондинистая Барби
и отечественная кукла Машенька с огромными глазами и копной
непослушных волос.
Характеры у нас с Натой тоже отличались. В девятнадцать она ушла
из дома со своим первым мужчиной. А в двадцать пять — обрадовала
семью двойней от самого известного в Питере миллиардера Константина
Арбенина.
Это было как гром среди ясного неба. Помолвка и бракосочетание,
конечно же, прошли мимо. Куда нам с мамой до местного бомонда?
Чтобы не опозориться, Ната даже приглашения слать не стала.
Узнав о свадьбе из прессы, мы неделю ломали головы над текстом
поздравительного сообщения. Не представляли: благословлять, журить
или вообще не порочить телефон Наты своими недостойными
записями.
Но вот с детьми у нее вышла проблема. Не сразу. Спустя пять лет
после их рождения. Однако настолько серьезная, что сестра вернулась
домой и залила скромную отцовскую квартирку горькими слезами.
— Он хочет забрать моих малышей! Лишить меня моих милых
ангелочков! — с эхом разносилось по гостиной сутками напролет.
Иногда мне казалось, что столько плакать нельзя, но Ната упорно
ставила рекорд за рекордом.
— Этот мерзавец... Этот подлец... У него столько денег, что
купит и судью, и клуш из созцащиты, чтобы лишить меня прав, —
захлебываясь, причитала она.
— У этого мужчины нет ни совести, ни сердца! Вначале он расторг
брак и выставил меня за порог. А сейчас взялся за наших малюток! —
выла так, что старый соседский кокер-спаниель начинал скулить за
стенкой.
— И плевать ему, что дети будут расти без любви и заботы! — как
гонщик на педаль газа, жала Ната на больную мозоль моей мамы.
В общем, поводов, чтобы проститься, скопилось хоть отбавляй.
Вместо того чтобы праздновать защиту диплома, — на отлично, между
прочим, — я днями подавала Нате и маме салфетки. И медленно
закипала. Однако на четвертые сутки плач сестры перешел в новую
фазу — продуктивную.
— Я, кажется, знаю, как забрать у Арбенина детей! — внезапно
разродилась она.
— Милая, если мы можем чем-то помочь... — с готовностью
откликнулась мама. Ее даже не пришлось доводить до кондиции.
Глаза Наты воинственно вспыхнули. А мне резко стало не по
себе.
— Костя, конечно, гений, — промакивая сухие слезы, продолжила
сестра, — но и у гениев есть грязные секреты. Уж я-то за несколько
лет жизни с ним под боком убедилась в этом.
— Никто не знает мужа так, как его знает жена, — закивала
мама.
Будто услышала что-то на марсианском, Ната задумчиво склонила
голову набок. Похлопала длинными ресницами. А потом, откашлявшись,
развила свою гениальную идею:
— У Кости есть папка, в ней он хранит секретную информацию.
Всякие расписки. Выписки с зарубежных счетов. Кое-какие договоры. И
компромат на конкурентов.
— Вот бандит! Вот уголовник! — всплеснула руками мама.
— Еще какой... — Ната почесала кончик носа. — Но самое главное,
я знаю, где он держит эту папку! И код от сейфа!
После этой фразы не закатить глаза было очень сложно. Сразу
стало понятно, для чего в нашем доме аж три дня длился плач
Ярославны и почему вдруг сестра приехала в отцовскую квартиру.
«Ничего не случается просто так!» — вспомнила я знаменитую
фразу. И уже в следующее мгновение на наши с мамой головы
обрушилась просьба.
— Сейф у него дома! Меня Костя ни за что и на порог не пустит.
Но если ты попадешь туда, — Ната повернулась ко мне, — то сможешь
забрать папку! Это несложно!
— Я?.. — Челюсть пришлось придержать. — Как?
