Гостиная выглядела непривычно пусто
– всё уже приготовили к завтрашнему отъезду. Берт сам упаковывал
все книги, раскладывая их по тематическим связкам, и теперь было
дико сесть в кресло и не обнаружить под рукой ни одного томика.
Вздохнув, он привстал и чуть сдвинул кресло: вечернее солнце
непривычно било в глаза – тяжёлые бархатные портьеры травяного
цвета тоже сняли.
Всё было непривычно и голо. Пустая
полка у камина – там раньше лежали их трубки, все разобрали свои, а
он прихватил и оставшиеся, просто на память о людях, которые в
последние два года находили в этом доме приют. Со стен убрали
картины – они изображали собой ниийские пейзажи и напоминали о
доме.
Будет ли следующий посол Ниии жить в
этом же особняке? Берт не знал; его миссия теперь завершилась, и
он, по правде говоря, не очень-то заботился о том, как теперь будут
строить отношения с Райанци. Точно более агрессивно – иначе не
отзывали бы его и не присылали бы А-Верти.
Берт всегда считал, что для
дипломата А-Верти слишком жёсток и холоден – но к новому королю
Райанци требовался другой подход, и молодой солнечно-дружелюбный
Берт со своей командой тут становился неуместен.
По совести сказать, Берт был
несказанно рад, что его отзывают. Найти подход к новому королю ему
было бы непросто, и те методы, которыми привык действовать он, тут
бы не сработали. А вырабатывать новые и подстраиваться под
обстоятельства… да, Берт это умел, и наверняка бы научился, – но
зачем, если в Ниии есть более подходящие кандидаты на роль главы
ниийского посольства в Райанци?
«Что ж! Вот и закончился этот этап!»
– прижмурился Берт, закладывая руки за голову и откидываясь на
спинку удобного мягкого кресла – делали по его заказу.
Он был вполне доволен результатами
своей двухлетней работы. С прошлым королём и его правительством ему
удалось установить добрые отношения, и эти годы в Райанци и в
сравнение не шли с его предыдущей миссией – Берт вздрогнул,
вспомнив душный воздух Ньона и тяжёлый взгляд ньонского владыки.
Нет, в Ньон он ни за что больше не поедет, что бы там ни выдумывал
брат! И люди отвратительные, и климат ужасный!
Слава Богу, после идиотской смерти
владыки – того зарезала собственная жена, и её чувства прекрасно
можно было понять, – Берта перевели в Райанци, к культурным
единоверцам, которые привыкли решать проблемы если не словами, то
хотя бы интригами, но уж точно не убийствами и поединками, как было
принято в Ньоне.
«Нет, в Ньон – ни за что!» – сам
себе кивал Берт, который был согласен даже бросить карьеру
дипломата, лишь бы не иметь дел с этими воинственными дикарями и их
деспотичными правителями.
Ленивые мысли бывшего ниийского
посла в Райанци прервало появление слуги.
– К вам дама, ваше сиятельство! – с
поклоном объявил он.
Берт удивлённо приподнял брови.
– Мы уже не принимаем, Рей, –
аккуратно напомнил он.
Слуга замялся; с то ли кашлем, то ли
кряхтением принялся теребить свои манжеты.
– Она… – наконец, объявил он причины
своего поступка. – Она в таком отчаянии, ваше сиятельство…
Удивление Берта ещё возросло.
Ниийское посольство не было тем местом, где искали пристанища
попавшие в беду дамы – и в другой ситуации он поостерёгся бы
вмешиваться во внутренние дела Райанци и спасать отчаявшихся леди.
Но теперь настроение его было слишком благостным, да и послом он
больше не являлся, так что…
– Проси! – кивнул он, вставая и
аккуратно застёгивая на все пуговицы небрежно распахнутый до этого
момента сюртук.
Он справился как раз вовремя; слуга
впустил в двери даму, которая, и впрямь, по всем приметам
находилась в весьма глубоком отчаянии.
Молодая девушка – Берт не дал бы ей
на глаз больше двадцати пяти – с заплаканными глазами и чёрными
кругами под ними. Она была аккуратно причёсана и прилично одета, но
в каждом движении её чувствовалась подавляемая истеричная
нервозность. Особенно напрягли Берта её тонкие пальцы, которые она
держала неестественно неподвижно – ему потребовалось несколько
секунд, чтобы понять, что она так пытается подавить дрожь.
