Когда Костя вышел от коменданта части со всеми своими
проштампованными документами, то в приемной увидел фельдшера Свету,
как всегда накудрявленную и разрисованную по-боевому. Она болтала с
бухгалтершей Катей, но как только сержант прошел мимо, помчалась
вслед, громко цокая каблучками.
- Кость! - окрикнула она его, когда он ускорил шаг, чтобы
оторваться от преследования.
- М? - пришлось притормозить.
- Ну что, отпустили тебя?
- Угу.
- И когда уезжаешь?
- Завтра.
- А на сколько?
- На месяц.
- Ох, счастливый ты, Костик, а я уже одурела от этого замкнутого
пространства...
А ты на что рассчитывала, когда за военного замуж выходила? -
подумал Костя, а вслух сказал:
- Ничего, будет и у вас с Комаровым отпуск.
- Да уж тыщу раз переносили! То тревога, то командировка... Ой,
Кость, я так измаялась, - она попыталась изобразить томность прямо
на ходу, на своих полусогнутых - выглядело это смешно.
Зачем надевать каблуки, если носить не умеешь?
- Кость...
- М?
- Зайди ко мне в кабинет, я тебе записочку дам, купишь мне одну
вещь?
- Свет, я не по магазинам, а на сессию еду. И заходить времени
нет - собираться надо.
- Да ладно, ты че такой-то? - противным капризным тоном
запричитала Света. - Тебе трудно, что ли? Вот я бы никогда тебе не
отказала, мы ж друзья..!
Видал он таких друзей в телевизоре! Тетке под 40, замужем,
ребенок есть, а сама... тьфу, противно! А отказать нельзя. Фельдшер
ведь. Может уколоть чем-нибудь невзначай или, не дай бог, клизму
назначить... Костя вздохнул и кивнул ей нехотя. А потом сбежал.
Собираться.
Было ему хорошо, радостно. Не то чтоб он службой тяготился, а
всё-таки приятно куда-то выбраться, обстановку сменить - почитай,
почти два года тут сидит, если не считать прошлые разы, когда
поступать и на первую сессию ездил. Света эта... достала. Ну что за
бабы бывают приставучие? Ну разве не ясно, что не будет у них
ничего? Если б могло, уже бы было. А ему тошно даже смотреть на
нее. Никогда он с замужней женщиной шашни крутить не станет, да еще
с такой - лучше уж всю жизнь в одиночестве провести.
В звании Костю восстановили сразу, как он в училище поступил -
это грело душу. Конечно, целый год потерял, ну да что теперь об
этом? А вот с личной жизнью беда. Сильно его история с Ангелиной
подкосила... Первое время даже дышать было больно, как будто что-то
стеклянное разбилось в груди, и теперь осколки режут при малейшем
движении.
Как отчаянно он был влюблен в нее - невозможно описать словами.
Честно сказать, Костя совершенно не ожидал от себя такой безумной
страсти и был к ней абсолютно не готов. Он сотни тысяч раз
прокручивал потом все это в голове и ясно видел, какие глупые
ошибки допустил в своем поведении тогда, в тренировочном лагере. А
потом вдруг понимал, что это не важно, потому что Ангелина его не
любила. Подставился зря, конечно, но у них все равно ничего бы не
вышло, даже если бы он вел себя иначе.
Первое, что было нужно сделать - порвать с семьей полковника
Ярцева. Не стал бы старик ему мстить увольнением - это глупо и
нелепо. Правда, легко так рассуждать, когда все уже закончилось, а
когда ты влюблен, как мальчишка, и вот она, твоя любимая, в руках.
Прекрасная, как утренняя заря, тонкая, нежная и смотрит так
доверчиво. И это как будто держать в руках целый мир, всю свою
жизнь, все свое счастье - ну как тут рискнешь? Костя думал, что он
уладит все потом, когда она уедет. Все равно она уедет, а он... он
поедет за ней, пусть хоть как рядовой, хоть как гражданский. Лина
ведь с ним - может, и не любит пока, но он готов был в лепешку
расшибиться, чтобы она его полюбила, чтобы увидела в нем свою
каменную стену... Но это все была иллюзия, самообман. Да, он сам
себя обманул, потому что был влюблен, потому что хотел верить в
счастье. А Лина так легко сдалась, стоило ей узнать, что он не
сказал всю правду, будто только повода ждала его бросить.
