Руслан
Кое-как припарковав свою бэху, я вылез во влажный, горячий и
тугой воздух, мгновенно покрывшись липкой плёнкой пота. Я, конечно,
слыхал, что у них тут в Сочи пи**ец с парковками, да и у нас в
Новоросе ситуация не намного лучше, но последние пара кругов по
центру Адлера окончательно вывели меня из себя. Я устал, как
собака, голоден и зол: пожрать, блин, некогда, а машину поставить
негде. Во всех разрешённых и запрещённых местах, на тротуарах и
островках посреди перекрёстков стоят тачки в два ряда, а кое-где и
в три. Улицы узкие, движение медленное (там, где не стоит вообще
мёртвой пробкой) - и поиски стоянки превращаются в какой-то
гр*баный триллер: хватит ли герою терпения и бензина, чтобы найти
на этом сраном пятаке место для парковки?
Бешеная жара тоже добавляла позитива. Сколько там градусов северной
широты между Новоросом и Сочи? Сущая мелочь, а на голову давит,
будто я из Магадана позавчера приехал.
По пути приметил приличную с виду кофейню с большими окнами во всю
стену, нормальной мебелью и явным наличием кондиционера. В животе
острым металлическим буром провернулось ощущение голода, но нужно
было торопиться к нотариусу, а вот на обратном пути я махнул рукой
на банковский день и прочую лабуду и завернул в спасительную
прохладу. Нах*р мне все эти деньги, если я даже поесть не
могу?
Дышать сразу стало легче, а настроение привычно поднялось, когда я
заметил, как глаза всех цыпочек в заведении с одобрительным
интересом устремились ко мне. Я привык к женскому вниманию. На
самом деле, возможно, я вообще разучился ухаживать за девушками
(заказ столика в ресторане и доставки букета не в счёт, это
элеметарная вежливость). Мне всё достаётся легко, стоит только
спросить:
- Угостить тебя коктейлем, кроха?
Или:
- Эй, милашка, поехали покатаемся?
И все эти красотки падают к моим ногам. А потому я мгновенно теряю
интерес. Одна ночь - мой максимум. А то и пятнадцать минут в
туалете клуба. Да, у меня давно не было серьёзных отношений, и
отец, кажется, серьёзно напрягается на эту тему. Он считает, надо
жениться, завести детей... иначе кому передавать нашу бетонную
империю? Но, как представлю, что одна из этих куриц станет мелькать
у меня перед глазами каждый день и делать мне мозги, сразу тошнить
начинает почище, чем с перепоя. Они глупые, примитивные,
предсказуемые, как собака Павлова. Ты им стимул - они тебе реакцию.
Одну и ту же, всегда. Я как-то пытался с одной такой шваброй
отношения построить - потом долго отплеваться не мог. Эта ночь, что
я даю им - всё, на что они способны. Дальше начинается тупое
мозго*бство, слабо разбавляемое наигранными чувствами ко мне и
искренними - к подаркам. Нах*р эти карусели.
Один мой товарищ утверждает, что я просто не там себе подруг ищу.
Он любит умненьких девочек: студенточек всяких, театралок,
библиотекарш... но у меня на них не встаёт - очень уж они стрёмные,
словно есть какой-то закон вселенной, по которому красота и
ухоженность у женщин не может сочетаться с интеллектом.
У адлерских тёлочек с внешностью был порядок. Они все как одна
обворожительно улыбались мне и томно стреляли глазками... все,
кроме одной. Официантки. Девочка была симпатичная: светловолосая,
личико юное, миленькое, лёгкий макияж, аккуратный пирсинг на левом
крыле точёного носика. Даже эта коричневая форма сотрудника кофейни
её не портила, а подчёркивала хрупкость фигуры и прозрачность кожи,
совсем не по-сочински белой. На приколотом к высокой груди бейджике
значилось: "Станислава". Необычное имя. Но ещё более необычно было
то, что девушка совсем на меня не смотрела, будто бы избегала
взглядом. Я стоял прямо перед ней, открыто изучая хорошенькое
личико и тонкие изящные руки, но она упорно игнорировала мой взгляд
и смотрела куда угодно: на барную стойку перед собой, зал, вход за
моей спиной - только не на меня. Я слышал, такое бывает при
некоторых психических расстройствах - что человек не может смотреть
другим людям в глаза, но Станислава, хоть убей, не была похожа на
аутистку. Это подтвердилось, когда из зала подошла девушка, чтобы
взять ещё один пакетик сахара - барменша взглянула ей прямо в лицо
и даже улыбнулась, отвечая, а потом опять приняла эту скорбную
мину.
