Аня
За свои 20 лет я никогда не питала иллюзий относительно
отеческих чувств моего папы ко мне. Он вообще не из сентиментальных
людей, а тут такая ситуация - я младшая из троих детей, да ещё
девчонка. Любить меня было бы для него проявлением слабости.
Мальчишки - другое дело. Не то чтобы он как-то ласкал моих старших
братьев или разговаривал с ними особенно мягко, но явно дарил им
больше отцовского внимания и одобрения, тем более что мальчики
выросли "послушные", пошли по папиным стопам. Оба поступили в
военное училище и грызли гранит не лучше и не хуже других. В прочем
это были заправские шалопаи и бездельники, но кто ж их за это
осудит? Мужчины...
У меня был иной путь. Я никогда не проявляла интереса к военному
делу, как некоторые мои знакомые девочки из военных семей. Мама моя
была фельдшером, но больше домохозяйкой (попробуй иначе, когда у
тебя трое балбесов на руках), и отец вполне одобрял такое положение
вещей в женской судьбе. Правда, склонности к медицине у меня тоже
не было, что весьма расстраивало папу: куда уж практичнее
специальность для девчонки? В любом военном городке сгодится, и
дело женское - раны перевязывать да утки носить. Но - увы! - я
любила математику, хотя и гуманитарными предметами не брезговала.
Читала запоем почти всё подряд.
После девятого класса моя судьба сделала странный изгиб: вся семья,
словно сговорившись, принялась твердить, что мне нечего просиживать
штаны в старших классах и нужно идти в колледж - получать
профессию. Мама с папой выбрали для меня педагогическое
направление, а я тогда не нашла в себе душевных сил воспротивиться.
Маленькая была для борьбы, да и сама слабо представляла своё
будущее, не знала точно, чего хочу. Зато за эти четыре года в
педагогическом училище я точно поняла, чего НЕ хочу. Быть учителем
младших классов. Год за годом повторять маленьким бесенятам одни и
те же прописные истины, тонуть в горах отчётности, получая за это
мизерную зарплату...
У меня ещё со школы осталась добрая дружба с Мишей Тогаевым,
который сделал намного умнее: доучился до конца средней школы и
поступил в университет на программиста. Он уехал в другой город,
так как в нашем такую специальность получить было нельзя, но мы
часто созванивались и виделись на каникулах, и то, что рассказывал
Миша, покорило меня совершенно. Друг тоже подливал масла в огонь:
говорил, что у меня все способности налицо, математика - основной
предмет на той специальности. Подкидывал мне интересные материалы
по программированию, даже давал задания.
И у меня созрел план.
Я доучусь в колледже (на этом настаивали родители, с которыми я не
раз заговаривала о своём отвращении к получаемой специальности), а
потом уеду к Мише и буду учиться на вечернем, а днём работать,
чтобы не зависеть от родителей. Я так понимала их настойчивое
желание дать мне профессию поскорее. Как же я ошибалась!
Колледж я окончила почти на одни пятёрки и с лёгким сердцем
отправилась с родителями на неделю в ведомственный санаторий на
Черноморском побережье. На самом деле, конечно, я бы предпочла
отдохнуть после поступления в университет, но отец настоял: дали
путёвку, и по времени я прекрасно успевала подать документы в
выбранный ВУЗ, так что спорить было ни к чему, да и бесполезно,
зная моего батюшку.
И вот там, на отдыхе, мне довелось познать всю глубину папиного
презрения ко мне как к человеку, личности и прочеее и прочее.
- Анечка, - с апломбом начал он, когда мы в первый вечер сели
втроём в ресторане поесть знаменитого кавказского шашлыка, - хочу
тебя поздравить с поступлением в высшее учебное заведение по тому
профилю, по которому ты всегда хотела...
- С поступлением? - непонимающе переспросила я. - Я же ещё
документы в комиссию не подала...
