Милена
Девять месяцев спустя, после
побега…
Утро…не доброе…
Я в подвале, не спавшая целую ночь…и
наверно уже не одну подряд, сижу на железной койке, которую мне
любезно предоставила женщина, пожалевшая меня, одним ужасным
дождевым вечером в парке и сжимаю в руке телефон, полностью
поникнув в раздумьях: позвонить мне Роксане или нет!
Всё очень плохо…
Мой самый долгий момент, когда мне
удалось засесть на одном месте, длился две недели. Но это было в
начале побега.
Потом, всё так навалилось!
Пробовала вернуться домой,
поговорить с сестрой. Но заметила, что за домом следят, и бросила
эту затею. Потом решила уехать, попыталась с автовокзала, ЖД, но
всё тщетно. Где бы я только не появлялась, меня любезно
просили посидеть в стороне, подождать чего-то. При этом одаривали
меня внимательным взглядом, шептались между собой, а потом куда-то
звонили, и мне с трудом удавалось сбежать.
Возможно я параноичка, но я во всём
видела подвох.
Я постоянно замечала странные
взгляды в свою сторону. Какую-то слежку. Мрачных типов.
Это всё настолько сильно пугало
меня, давило, что я превратилась на маленького пугливого
зверёнка.
Мне пришлось подкрасить немного
волосы, прибавив им светлых прядей. Носить более скрытую,
невзрачную одежду, темные очки. Менять мобильные телефоны,
сим-карты, когда я всё же решалась связываться с сестрой. Спать в
самых захудалых гостиницах или в дешёвых комнатушках. И я никогда
не задерживалась на одном месте дольше, чем на три дня.
Смена городов, автостопом,
постоянные подачки за молчание, отсутствия документов, и сто тысяч
долларов которые я утащила из сейфа Асада, почти полностью
растратились.
Можно было бы жить сдержаннее,
экономить и рисковать, но… спустя три месяца после моего побега, я
вдруг осознала, что не выпитая таблетка противозачаточного,
обернулась для меня неожиданной беременностью.
И я верила… тешила себя мыслью, что
этот малыш был зачат в комнате Асада, когда он брал меня
нежно, а не в его кабинете, когда сорвался. Конечно, это мало бы
что изменило, ведь я полюбила эту кроху сразу, не в зависимости от
того, кто его отец и кем он был. Поскольку сразу себя настроила,
что малыш мой, и только!
Он стал для меня сильнейшим
стимулом продержаться, выжить, справится. И всё это время, я
тщательно пряталась лишь ради него. Даже сейчас, когда мне пришло
долгожданное сообщение от сестры, что она звонила ко
мне, я задумывалась о том, чтобы обратится к ней за помощью,
поскольку чувствовала, что у меня уже нет сил. К тому же, ребёнок
должен появится из дня на день, и я боялась за его
здоровье…боялась, что он останется сам, если со мной что-то
случится или я не справлюсь с родами. Ведь за всю беременность я ни
разу не была у врача, и это меня сильно беспокоило…
А сейчас, я третий день нахожусь в
подвале своей спасительницы, которая предложила мне помощь, когда
меня неожиданно, в парке застал дождь и промочил
насквозь. В таком состоянии, да и ещё в позднее время, было трудно
найти комнату для ночлега, и я уже ни на что не надеялась…
Но, видимо Бог решил смиловаться
надо мной, и преподал мне помощь в лице – Анны Викторовны, которая
возвращалась домой с работы. Увидела меня скрюченную на
лавочке и спросила в чём дело. Я солгала ей что приезжая и не
успела снять номер. А она предложила мне комнату в подвале, в
которой когда-то любил проводить время её погибший сын.
И в принципе, здесь было неплохо.
Маленькая комнатушка размером три на три, переделанная под
спальню, с вполне пристойным ремонтом, вместила в себе кровать,
телевизор и шкаф. А что ещё нужно для счастья?
