Утреннее солнце поднималось все выше и выше к зениту и уже не так сильно слепило глаза. Можно было слегка прищуриться, чтобы смотреть в окно без особого труда. Только лучше было не поднимать взгляд кверху. Поэтому Оля глядела вниз, на бегущую беспрерывным течением асфальтовую полосу. А за гранью асфальта была какая-то грязная колея, видимо, не успевшая подсохнуть после вчерашнего дождя. Что там ездила за техника, почему не по проторенной дороге, было неважно. Пригородный автобус совсем недавно покинул городское царство. Когда кончились жилые дома, все еще шли чередой какие-то заборы, обрывки проволоки, громадные катушки. Одиноко стоял ржавеющий трактор, непонятно зачем тут брошенный постепенно дряхлеть. Людей почти не было. А потом пошли просто поля, луга. Грязная колея и бегущее асфальтовое полотно.
Ожидание было тем, к чему она давно уже привыкла. Часто не оставалось ничего иного, кроме как ждать. Поэтому полтора часа в автобусе – сущие мелочи, к тому же когда вокруг такая красота. Оля привыкла наслаждаться тем, что ее окружало. Вернее, вынудила себя наслаждаться каждым мигом, каждым фрагментом бытия, каждым жестом и символом, каждой развернутой картиной, словом – всем вокруг, куда падал ее взгляд. Так было надо. Иначе бы ее жизнь превратилась в мутную, вялотекущую реку, бегущую из ниоткуда в никуда, из прошлого в будущее. А она сама плыла по этой реке к своей цели, которую было совсем не видно за клубами тумана, стелящимися по поверхности воды.
Оля приехала в город два года назад. Сняла квартиру в одном из спальных районов, где было много зелени, но бетонных жилых коробок – еще больше. Обычную однокомнатную квартиру, ни на что особо не претендуя, больше ей было ни к чему. Работала она из дома – корректором текстов сразу в двух сетевых изданиях. Поэтому никакой необходимости постоянно покидать свое жилище у нее не было. Встала, минимально привела себя в порядок, позавтракала – и вперед за работу. Платили не то чтобы много, но на жизнь, на оплату квартиры и основных нехитрых нужд хватало. Она не могла похвастаться ни интересной биографией, ни экстремальными или шокирующими увлечениям. Особых интересов, определяющих ее незамысловатый быт, тоже не было. Постоянное нахождение в интернете нельзя было назвать интересом – скорее болезнью поколения.
Но, несмотря на удаленный характер работы, девушка постоянно пропадала вне дома. И тут был один интересный нюанс, который никак не остался бы утаенным от внимательного человека, захоти он вдруг разузнать о ней побольше. Работа Ольги предполагала постоянное нахождение за компьютером, за вычиткой чужих текстов. Авторы часто были жуткими разгильдяями, ни в грош не ставя свою родную грамматику (если, конечно, она была для них родной, в чем Оля постоянно сомневалась), и работы создавали ей просто непочатый край. Вернее, девушка сама брала себе такие объемы, за которыми можно было позабыть и о реальной жизни, и о том, для чего вообще такая работа нужна. Любой другой, даже бегло читающий и знающий язык в совершенстве человек тратил бы на это большую часть своего дня. Так-то, да не так.
Судя по тому, что Оля постоянно проводила время вне дома, в прогулках по городу, складывалось впечатление, что на саму работу у нее тратится часа три в день. Может быть, четыре, но точно не больше. Хотя любому другому потребовалось бы часов десять. Но не ей. Она справлялась с работой настолько быстро, как будто бы и работала не одна, а минимум втроем. Или была автоматом, заглатывая тонны текста, как принтер схватывает листы бумаги, выдавая на выходе уже точно выверенный результат, написанный на идеальном языке. В этом-то и заключался нюанс. Оля была просто гением, а ее мозг обрабатывал слова и фразы не хуже компьютера. Иначе было бы не объяснить все то время, которое она тратила, праздно шатаясь по округе, иногда уезжая очень далеко. А иной раз вообще выбиралась на день за город, как сегодня.
