Сквозь сон я слышу звук
шагов
И голос, что меня зовет,
И где-то очень глубоко,
Я предрекаю свой восход.
«Валькирия» Мельница
Глава 1
Весна в этом году не торопится. Земля все еще покрыта снегом и
льдом, а деревья погружены в зимний сон. Погода напоминает скорее
позднюю осень. Холод. Сырость. Противный ветер. Затянутое низкими
серыми тучами небо. Легко ошибиться. Особенно если не знать, что до
весеннего равноденствия осталось всего две недели.
– Выпечку опять всю разобрали, – разочарованно вздыхает
Деметрий, опуская поднос на стол.
– Ничего удивительного, – отвлекаюсь от созерцания вида за окном
и поворачиваюсь к нему, – подрастающее поколение как всегда
страдает от голода.
Мы сидим в столовой на базе, окруженные будущими боевиками, с
аппетитом поглощающими весь представленный здесь ассортимент. Во
время учебы всегда хотелось есть. И даже четыре перерыва на обед в
течении целого дня занятий совершенно не спасали. Организм в
бешенном темпе тратил энергию и требовал немедленного ее
восполнения. Какое-то подобие выносливости появилось лишь к
четвертому-пятому курсу.
– Скучаешь? – мимолетно интересуется дипломат, неторопливо
принимаясь за свою порцию – она в два раза больше моей.
– По учебе? – я переставляю с подноса тарелку салата, кружку с
травяным отваром и порционную корзиночку запеканки из сыра и
морепродуктов. – Нет. Я и так слишком хорошо все помню…
Он не особенно слушает мой ответ, поглощенный едой и изучением
окружающих. Одна из особенностей дипломатов – следить за всеми
вокруг и подмечать любые мелочи и тонкости, которые затем помогут
им выстроить правильный диалог и добиться наилучших результатов. Я
не мешаю. У каждого свои способы сбора информации. И я лишь слежу
за тем, как едва уловимо меняется выражение лица собеседника по
мере того, как его взгляд скользит по залу. Сделать выводы
нетрудно. Впрочем… Мне они и не нужны.
Отворачиваюсь к окну, снова изучая скудный пейзаж. Зима…
…Эта зима была странной… Тихой. Спокойной. Неторопливой. Меня
вдруг резко оставили в покое, позволяя расслабиться и не опасаться
за собственную жизнь. Не напрягаться в ожидании удара. Не искать
подвоха и двойного смысла в каждой фразе. Привыкнуть оказалось
трудно. Сложнее, чем я представляла… Чем могла представить.
Прогулки по небольшому саду в поселке боевиков. Утренняя
разминка и тренировка с бывшим однокурсником. Редкие поездки в
сонный город, заносимый снегом. Чтение книг в библиотеке или дома.
Еженедельные отчеты об Анджее. Короткие записки. Долгие вечера в
гостиной у камина. С Марикеттой и Деметрием или с кем-то из
них…
Я снова училась жить. Медленно. Постепенно. Привыкала к
бездействию и тишине. К иллюзии одиночества и постоянному взгляду в
спину или затылок. За мной приглядывали. Не оставляли одну. В целях
безопасности и просто из страха, что я внезапно могу исчезнуть.
Происшествие на ярмарке многих заставило понервничать.
Да, эта зима была странной. Ленивой. Тягучей. Пустой. Она
началась зимним солнцестоянием. Ярким и легким. С привкусом
яблочного вина на губах и гаданием на самодельных картах. С жаркой
баней и обжигающим снегом на покрасневшей коже. Мы с Марькой не
спали всю ночь, вспоминая учебу, такие же долгие посиделки юности и
собственные глупости. И те воспоминания вдруг обретали объем и
цвет, у них появлялся звук и запах. Они становились живыми. И
вместе с ними оживала я. Нет, прежней мне уже не стать. Но пустота
внутри заполнялась, и серая лента памяти уже не казалась такой
однотонной.
Мы не вспоминали только об Олеже. По негласной договоренности
все темы, касающиеся его и посвящения, оказались под запретом.
Тонкая цепочка браслета все еще обвивала мое запястье. Я не снимала
его, держа обещание. Но мои мысли редко устремлялись к исчезнувшему
магу. Хватало других поводов для размышлений…
