11.14…Особо ценен мой школьный дневник:
в нём зафиксирована
стремительность умственного моего развития
47 спустя лет, в 2004-м, – на пишмашинке,
с комментарием от тогдашности переписан, —
и оцифрован племянником, – им же отпечатан на принтере…
…Но вот сейчас, когда представилась возможность публикации на весь мир, —
та оцифровка не нашлась! Приходится заново…
По с точкой пунктуации присылает мне оцифровку
на редакцию мой выручатель Евгений,
с точкой переписывая
Я было мирился, удаляя точку от курсора лишь по-близости:
мол, содержание де не меняется даже незначительно!
но час назад таки позвонил, чтобы не делал лишнего!
Здесь ведь дело принципа:
с 2004-го года столь много писал, —
что, наконец-то, возмутился:
точка-то зачем, когда ясно, —
что если за пробелом буква большая, —
то предыдущее предложение – закончено!!!
У меня лишь в последние 7 лет
пунктуация без «точки» выработалась…
…Но что удивительно?
Ведь писали многие и поболее моего, —
но почему только я возмутился?
Знать столь велика над человечеством власть даже вредно-лишней привычки
…Притом что никакое предложение (мысль!) —
не кончается «точкой» категорически… 12.10
5 мая 2020., 6.36 …Лет человеку жить лишь 70, по библии; при крепкости – до 80-ти; при крепкости особой – и до 90-ста вытянешь; до 100-та – при крепкости лишь исключительной 6.47 …7.03 …при обстоятельствах, особенно счастл`ивых …и вряд ли будешь рад столь жизни длительности 7.08
7 мая 2020, 10.41 …Всё чаще в старости начало жизни вспоминается, – было оно у меня особо счастливо сначала (уже описано не раз, – найди, попробуй-ка те записи, однако!); но время было послевоенное тяжкое …с класса первого ощутилась его тяжесть …и тоже описано неоднократно…
Путь в школу от выхода переулком с оврага мимо дома Наймушиных слева был почти одинаков пути справа, разве нижним, левым, немного высоты терялось Вернее, немного высоты – метра два всего – терялось как раз путем правым, но левым приходилось брать перед выходом на спуск пологий уже к школе довольно крутой взлобок, им выходить было все же ниже немного. Правым путем ходил сызмальства, как только можно стало доверить мне карточки, за хлебом для всей семьи, каждый день к хлебному магазину на Черемуховой. Смутно запомнились мне эти карточки, смутно запомнился и тот длинный проход в бараковидном доме, которым надо было проходить с торца барака к хлебному, причем спускаться немного вправо вниз, – и магазин был длинный, темный: дома того давным-давно нет, как и всех частных – всё там безбожно загажено многоэтажками, – остался лишь след в памяти. Чуть еще выше этого пути была «вышка» парашютных прыжков, а потом базарчик на пологом склоне под вершинкой, потом огороженный двор каких-то складов. Мимо этой «вышки» через довольно крутой, но невысокий каменистый хребет выходил на пологий склон на юго-запад, на короткую улочку старых домиков, в конце которой, на перевальчике дороги от Диомида к Чайке была небольшая продуктовая база, во дворе которой меня как-то летом 47 года чуть не задавили в огромной очереди за ржаной мукой. Этот набитый до отказа кричащими, с выпученными глазами людьми, глухой двор с высоким сплошным забором тоже запомнился страхом: как мне туда идти, пробиваться к очереди, занятой отцом, чтобы взять побольше темной муки – давали по 5 кг на одни руки: мне тогда оттоптали, так что долго болели, – ступни. Теперь на месте той базы тоже что-то есть – она на самом хребетке, но теперь еще и на высоте с шоссе метров в пять: хребет был подрезан потом бульдозером при благоустройстве шоссе от Диомида на Чайку. Ниже этой базы дальше к Чайке возле дороги росла толстая, но не высокая липа с огромным дуплом внизу (еще одна такая, чтобы не забыть, была на Малом Улиссе, за поворотом дороги через линию от Окатовой на Трудовую), метрах в 70-ти за липой был у дороги кирпичный или бетонный, скорее, магазинчик всякой химии, керосина и прочего
