Книга-терапия. Книга-кофе. Книга – смех сквозь усталость.
Несколько слов перед началом.
Эта книга написана сердцем. Иногда на вдохе, иногда – между слезами и смехом, но
всегда – с душой.
Все слова, герои и истории принадлежат автору, и были рождены не для копирования, а для отклика.
Пожалуйста, не используйте тексты из книги без разрешения. Не копируйте, не размещайте отрывки без указания автора.
Исключения составляют короткие цитаты с указанием источника – при
некоммерческом использовании.
Все персонажи, события и описания – художественный вымысел.
Любые совпадения с реальными людьми, местами или ситуациями – случайны.
Но эмоции, переживания и чувства – самые настоящие.
Именно ими – хочется делиться бережно.
Утро пахло подгоревшими гренками – не моими, соседскими. Кто—то на втором этаже, как обычно, пытался одновременно жарить хлеб и разбираться в чём—то важном по телефону и похоже опять не преуспел. Запах жжёного хлеба вполз в коридор и цеплялся за пальто, как будто хотел пойти со мной.
Воздух был прохладным, но не по—зимнему. Скорее – как будто утро ещё не решило, какое оно: февральское или всё же апрельское. Я натянула шарф, пахнущий лавандой и утренним кремом для рук. Крем почти закончился, но выбросить его я не могла – он напоминал мне бабушкин дом. Там, где на столе всегда стоял чайник, а за окном грозы казались не страшными.
Кофейня на углу встретила тишиной и взлохмаченной баристой, зевающей в сторону кофемашины. Хвостик сбился набок, тени под глазами – от недосыпа и возможно от усталости быть вежливой.
– Машинка с утра вредничает, простите, – пробормотала она, ставя стакан на стойку.
Я кивнула и забрала кофе. Пошла по тротуару мимо просыпающихся витрин, мужчины с таксой и школьницы, хрустящей бутербродом на бегу.
Кофе был… никакой. Тёплый, но не горячий. Горький, но не бодрящий. Напиток, который просто случился, а не был приготовлен. Я сделала ещё глоток – скорее чтобы согреться, чем ради вкуса.
В приёмной было жарко. Батареи работали с энтузиазмом, будто соревнование объявили. Я приоткрыла окно, повесила пальто на вешалку, зажгла настольную лампу – своё маленькое солнце – и села за стол. Там уже лежала тонкая папка с новая фамилией. Общая информация, несколько справок и фото. Фото девочки с глазами цвета пустого чая.
Я успела открыть ежедневник, когда дверь распахнулась, как от порыва сильного ветра. Лёгкий цветочный аромат духов, свежий холодный воздух, цокот каблуков и она, Катюша. Мой личный ураган и ассистент по совместительству.
– Доброе утро, Таенька! Я с вечера приготовила папки на сегодня. Всё уже у тебя на столе. Кофе – скоро будет, круассаны с корицей – я принесла! У нас пятнадцать минут до приёма. Живём, дышим, начинаем!
– Доброе, Катюша, – я улыбнулась. – Ты прямо угадала мои мысли.
Она подмигнула, послала воздушный поцелуй и исчезла так же стремительно, как появилась. Я взяла папку, устроилась поудобнее в кресле и как раз в этот момент дверь снова приоткрылась – на этот раз неслышно.
Она вошла молча. Не поздоровалась. Просто села в кресло напротив и начала жевать что—то из шуршащего пакетика. Девочка с глазами цвета пустого чая. Высокая, угловатая, в объёмной толстовке с капюшоном. Один шнурок на кроссовке оборван и завязан узлом. Волосы заплетены в кривую косу, обгрызанные ногти. Вся она – как скомканное письмо, которое кто – то хотел выбросить, но передумал.
Мы обе молчали. Я листала бумаги, она смотрела в окно. В кабинете пахло мятной жвачкой и чем – то ещё – как будто деревянный пол после дождя.
Я не спешила говорить. Слишком много лет работаю с детьми, чтобы торопить такие моменты.
Я – Таисия Александровна. Но большинство детей зовут меня просто Тая. Детский психолог. И, по правде говоря, часто моя работа – просто быть рядом, когда ребёнок вот – вот развалится на части.
