Алена
Жизнь – боль. Особенно когда твоя мама неожиданно сходит с ума и выходит замуж за долларового миллионера – овдовевшего, за плечами которого семь разводов и десять детей от разных жён. Но даже это не остановило мою мать от необдуманных действий: поставить свою роспись в дворце бракосочетаний, скрепить узами брака свою жизнь с этим престарелым Казановой, бросить дом, бабушку с её дачей, забрать меня и мои документы из универа, переехать во дворец к чудовищу, – так ещё и определить меня в заграничный университет для мажоров!
– Несквик, это только ради твоего будущего! – твердила она как душевнобольная, стоило мне начать высказываться о своём нежелании покидать родной город, универ и друзей.
Лучше бы я осталась у бабушки и каждые выходные моталась с ней на дачу, чтобы рвать жопу на грядках ради тазика неебических огурцов! Хотя тут я, конечно, перегнула. Огурцы – те ещё мрази! Колючие, вредные, требующие ухода и регулярного полива. Заботишься о них половину лета, потом срываешь одного такого засранца – а он горький, как и мои слёзы, пролитые от усталости на грядке.
И вот стою я перед крыльцом роскошного коттеджа на Хайленд-авеню, вдыхаю аромат заграничной осени и осматриваюсь по сторонам. Совсем недавно прошёл дождь, и улица покрылась серостью. Запах мокрого тротуара и мокрых листьев почти родной – такой же, как и у нас. Только совершенно чужой и бездушный. Сверяю адрес, высланный мамой в сообщении, с табличкой на коттедже, куда меня привёз таксист прямо из аэропорта. По этой улице все дома один в один похожи друг на друга. Отличаются только цветом фасада. Уютные, двухэтажные, красивые коттеджи – без забора, без личного двора или огорода. Стоят так близко друг к другу, что, наверняка, в окна можно увидеть, чем занимаются соседи по вечерам.
Набираю полную грудь бостонского воздуха, поднимаюсь на крыльцо, с опаской вставляю ключ в замочную скважину – и, к моему счастью, он идеально подходит. Не придётся объясняться на ломаном английском с местными полицейскими. Открываю дверь и тащу за собой чемодан.
Мой новый отчим по имени Корса Сергей Адольфович решил, что его падчерица не будет жить в общежитии Гарвардского университета, и снял в аренду для меня этот дом. Ну что ж, за это ему спасибо! Не придётся делить жилплощадь с незнакомыми людьми. Я у мамы единственный ребёнок и совершенно не привыкла к тому, чтобы в моей комнате жил кто-то ещё, поэтому мысли об общежитии меня, мягко говоря, пугали. Как и переезд в незнакомую страну, язык которой я с трудом понимаю. Друзья и подруги, оставшиеся на родине, взорвались от зависти, узнав, что я переезжаю в Бостон и буду учиться в Гарварде. Некоторые настолько изошлись от зависти, что стали высказывать своё «фу» и, с видом экспертов, принимались хаять всемирно известный университет и сравнивать его с Кембриджем.
– Вот если бы в Кембридж взяли – тогда и было бы чем хвастаться! – беспомощно давилась желчью Юля, моя лучшая подруга. – Подумаешь! Если бы у меня был богатый папик, я бы только в Кембридж поехала! Но точно не в Гарвард! Это же отстой! – рассуждала студентка политехнического универа, как и я, ни разу не выезжавшая за пределы России.
Поступок моей матери разом разделил мою жизнь на «до» и «после». Показал, какие у меня друзья, обнажил их истинные лица. Мне было так больно и горько осознавать, что они в своей зависти даже не подумали о том, какого мне! Каково это – бросить всё, что я приобрела за эти восемнадцать лет, и уехать. Единственный, кто не отказался от меня, а наоборот – поддержал, это мой парень Лёня. Только он вселил в меня уверенность в том, что нет ничего страшного в переезде, и обучение в столь престижном университете даст огромный толчок в будущее. Он сам предложил поддерживать отношения на расстоянии и видеться на каникулах. Мы пообещали хранить друг другу верность и нести нашу любовь сквозь все преграды навстречу светлому будущему.
