Земля, село Покровское, 1909 год.
– Тять, а тять!
– Ну чего, неугомонный?
– А нам учитель сказывал, что на Марсии живые жители живут.
– Это где ж?
– А вона, красная звёздочка, над лесом.
– Эва! Как же они на звезде живут, они вроде блох, что ль?
– Да не, Марсий большой, он как Земля, он больше Луны.
– Так и на Луне что ли, жители?
– Да.
– Брешут.
– Вот те крест!
– Хе-хе…
– А я, тятя, когда вырасту, полечу туда, на Марсий.
– Это как, на крылах, как орёл небесный?
– Неа, такие машины будут, на керосине летают.
– Хых… Ну не знаю. Учись, Ванятка, хорошо учись, а не то – розги. Может статься, в люди выйдешь. Мне вот не довелось…
– Ничего, я тебе буду пересказывать, если хочешь.
– Да куда ж мне, я свои академии отучился.
– А ещё учитель сказывал, раньше на Земле людей не было, а жили ящеры, и такие агромадные, что твой амбар. И может статься, есть такие земли на небе, где они ещё живут.
– Змей-Горынычи-то? Где ж им жить, как не в небе? Ха-ха-ха.
– Ну, тятя, тебе бы всё смеяться.
– Ладно, Ванятка, ящур так ящур. Гадость, а всё ж тварь Божия…
***
Планета Тоосапак, космодром, 801 год от Великого Переселения.
В пересадочном отсеке прибывшую с Лагарды сержанта Лаллитиггу встретил лейтенант Газабук. Предстояла экспедиция на планету Имера, с целью изучения местного вида подводных рептилий, параллельной ветви эволюции айиннов.
Лаллитигге была поручена эта миссия сразу после выпускных испытаний. Все предметы она выдержала на отлично, особую отметку получила за высокий уровень интуиции.
Газабук руководил предыдущей экспедицией на Имеру, и в ожидании старта он в свободной форме поведал Лаллитигге о своих впечатлениях, об обитателях планеты – разумных двуногих подземного города, создавших бесчисленные механические устройства, о другом, доселе малоизученном воинственном народе, скрывающемся за барьером, и о живущих поодиночке пещерных беспозвоночных, склонные к мимикрии. Лейтенант Газабук напомнил, что миссия команды Лаллитигги не должна выходить за рамки планового изучения рептилий.
***
Земля, Пулково, 1909 год.
Профессор отряхнул снег с пальто, постучал ботами о порог, отворил дверь. Ночь. Обсерватория активно жила и работала. Вот и павильон.
– Здравствуйте, Софья Владимировна, ну как успехи?
– Доброе утро, Гаврила Андреевич. Удачная была смена, много материала набралось.
– Ну вот и чудно. Принимаю эстафету.
– Я ещё поработаю в лаборатории?
– Но дайте слово, голубушка, что недолго, а потом хорошенько отдохнёте.
– Клянусь Аполлоном!
Шесть часов утра.
Профессор придвинулся к телескопу, неосторожно дыхнул, стекло окуляра затуманилось. Надо подождать.
«Чем ближе к весне, тем сильнее подмораживает, – усмехнулся он. – Зато небо чистое. Ну-с, где вы там, дражайшая Красная Планета? Ага, над самым горизонтом, видимость пока неважнецкая… Как тут не позавидуешь коллегам в Португалии, Марс-то на их небосклоне где надо, в самой вышине. И они, и мы восемнадцать лет ждали. Целая жизнь! Что же, подождём и ещё полгода. Всё же просматривается полярная шапка, да и тёмное пятно моря Ньютона можно различить. Прекрасный тридцатидюймовый рефрактор, гордость обсерватории, не подведёт, совсем скоро позволит разглядеть всё в подробностях. А где-нибудь через четверть века, а может и раньше, на поверхность Марса ступит нога землянина. Несомненно, это случится! Если не будет войны. Да нет, Бог Войны Марс не допустит!»
