– Вам кого? – глаза-буравчики уставились на Наталью.
– Я к Воронцовой, – она сделала шаг вперёд, но отворившая женщина не посторонилась, а напротив, прикрыла дверь, оставив совсем узенькую щёлку.
– Что ж вы, неграмотная? К Воронцовым два звонка.
– Уж простите, не заметила, – растерялась Наталья.
– Замечать надо, женщина. И кто ж вы им будете?
– Может, в квартиру пустите или на площадке объясняться? – пытаясь скрыть раздражение, бросила гостья.
Дверь наконец открылась и перед Натальей оказалась тётка средних лет, с повязанной поверх бигуди косынкой. Прихожая освещалась одинокой лампочкой без плафона, сиротливо болтавшейся под самым потолком. Прямо у дверей громоздился огромный шифоньер без дверцы. Тётка стояла, уперев руки в бока, загораживая проход, словно давая понять, что дальше прихожей неизвестным личностям хода нет.
– Я к Воронцовой Галине Николаевне, – отчеканила Наталья, расстегнув верхнюю пуговицу на пальто.
– Что же это вы, женщина, раздеваетесь? Может, её дома нету?
Наталья глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Она знала, что если сейчас сорвётся, бдительной тётке мало не покажется. Но вновь сдержалась и как можно спокойней произнесла:
– Уважаемая, мне нужна Галина Воронцова. По какому делу – вас не касается. И если её нет, так скажите, когда вернётся, я приду позже.
– А чего ходить туда-сюда? Она ненадолго вышла, – пожала плечами тётка. – Напрасно вы губы-то поджали. Знаете, сколько аферистов нынче ходит? В соседнем подъезде квартиру обчистили. Если вы по делу, так что ж, идите себе.
В коридоре густо пахло жареной картошкой, луком, супом, кипящим в соде бельём и мокрыми деревянными полами.
Наталья перехватила тяжёлую сумку другой рукой, двинулась за соседкой. Внезапно сбоку распахнулась дверь и в проёме показалась щуплая старушка.
– Из собеса? – неожиданно низким басом крикнула она, требовательно уставившись на гостью.
– Нет! – громко, как на другой берег, ответила тётка. – Это к Гальке.
За спиной старушки так же неожиданно показался старичок.
– Это из собеса? – сердито переспросил он.
– Да не из собеса! – рявкнула тётка. – Ничо не слышат, обалдели совсем, глухари старые. Сказано ж: к Воронцовой.
– Гальки дома нету! – сурово пробасила старушка.
– И чо? Женщина обождёт маленько. Идите уж, Анна Пална, всё вам знать нужно.
– Без хозяйки да в комнату. А унесёт чего?
– Да чо там брать-то, – махнула рукой соседка.
Наталья почему-то извиняющимся тоном торопливо пробормотала, глядя на старушку:
– Я к Воронцовой по делу.
Старички смотрели осуждающе, поджав и без того запавшие рты. Ходют тут всякие, да ещё не из собеса.
Длинный, как кишка, коридор был щедро заставлен тюками. Наталья в полумраке налетела на сломанный стул, тотчас из-за узкого стеллажа вывалилась лыжа и стукнула её по плечу.
– Аккуратней, женщина, шуму от вас, – неодобрительно заметила тётка, ловко маневрируя между препятствиями.
Наконец остановились у нужной двери и соседка, без стука распахнув её, крикнула вглубь комнаты:
– Люся, ты тут? Не набедокурила чего? Вот, гости к вам.
Довольно хмыкнув, она энергично кивнула и отправилась в кухню, а Наталья, набрав воздуха, как перед прыжком в холодную воду, сделала шаг вперёд. Ничего толком разглядеть не успела. Всё было нечётким, как на плохой фотографии. Кроме девочки, что выбралась из-под стола и с любопытством уставилась на гостью. Ну конечно, в глубине души Наталья рисовала что-то подобное. И хотя пыталась строить догадки и версии, всё настойчивей склонялась к одному. Не знала, увидит мальчика или девочку, но что ребёнка – была почти уверена.
