Рябь мелькала серебристыми рыбками на воде, но клёва не было. Холодало. Туман, как живое дыхание реки, поднялся и повис в воздухе.
– А кто говорил, что вечером отлично клюёт?! – досадливо махнул рукой Славка.
– Почему боюсь? Я ничего не боюсь! – заупрямился Витёк и тряхнул светлыми мягкими кудряшками.
Расходиться по домам никто не хотел. На реке становилось всё неуютнее, но было жалко заканчивать этот длинный, тёплый, душистый день.
– Глядите, глядите! – Витёк вдруг подскочил со своей кочки. – Там какие-то огоньки светятся! Прямо на болоте. Вон там! Видите?! Видите?!
Деревня растянулась по правому берегу неспешной Кряквины, левый берег растёкся в низине, заболотился. За топким займищем начинались леса – густые, щедрые на дары. И охотники, и грибники никогда с пустыми руками из леса не возвращались.
– Ничего не вижу. Витёк, где огни-то? – спросила Женя.
– Нигде. Галлюцинации Мелкого, которому действительно давно пора баинькать, – усмехнулся Кадет.
– Это тебе пора баинькать, раз ничего не видишь! Там огоньки… с твою голову! – выпалил Витёк.
– Мелкий правду говорит. Я тоже что-то вижу на том берегу, – заступился Антон. Все начали вглядываться в густой голубоватый туман, обволакивающий трясину.
– Действительно светится… – неуверенно проговорил Саня.
– А я что говорил?! – обрадовался Витёк.
– И что? Ерунда какая-то, – отмахнулся Кадет.
– Как будто окна в доме, – затаив дыхание, прошептал Антон.
– А разве там есть хоть один дом? Отродясь не бывало. Просто туман сгустился на болоте и теперь что-то кажется, – сказала Женя, перекинув поплавок поближе к камышам.
– Это у вас, городских, повсюду окна, – усмехнулся Кадет, – а у нас тишь да гладь:
поля, болота и леса. Вышло солнце – хорошо, вот тебе и огонёк. Луна засветилась – отлично! Меньше будешь спотыкаться на разбитой дороге, пока к себе пробираешься. – Показалось. Там ничего нет, – тихо согласился Антон и до боли в глазах стал всматриваться в холодный и плотный, как занавес, туман. Мальчик отчётливо видел посреди низины громадный деревянный дом – чёрный от старости, размокший терем, присевший на один бок. Но зачем что-то доказывать тем, кто ничего не видит?
– О чём вообще речь? Какие окна, какие дома, вы что? Ребята, там трясина. Если бы кто и умудрился поставить дом на займище, так тот уже давно бы утоп, – рассмеялся Мишка и сплюнул.
– А я и не говорил про дом, я огонёчки вижу, – упрямо повторил Витёк. – Они там ходят и ходят.
– Ладно, мальчики, только не надо ссориться, – примирительно проговорила
Женя, вытаскивая удочку с оплывшим червяком.
– Ну что, порыбачили? Всё? Давайте расходиться. Клёва никакого, холодает да и мерещится уже чёрт-те что – пора на боковую, – небрежно сказал Славка и зевнул. – Огни мерещатся? – переспросил Саня, поёжившись. – Я как-то раз уже их видел. Папа сказал, что так газ выходит из нутра болота. Никакой мистики и чертей в этом нет.
– Понятное дело, первооткрыватель нашёлся! – усмехнулся Кадет. – А домой всё равно пора – баста.
За туманом, на болотине, светились жёлто-коричневатые огоньки. Они появлялись, проплывали высоко над топью и исчезали, чтобы появиться снова, будто кто-то бродил по огромному, пустынному терему и выглядывал в распахнутые окна, изучая ребят, впустую закидывающих в Кряквину свои удочки.
