Глава 1. Поцелованная солнцем
- Ну, что скажешь?
Селений взглянул на украшение, после чего создал иллюзорный
слепок, который парил в двадцати сантиметрах от диадемы, созданной
Калидом.
- Идентично, - вынес он свой вердикт.
Калид смахнул капельки пота со лба. На создание этой диадемы он
потратил около года. Одни поиски камней заняли много времени, ведь
некоторые пришлось искать и за пределами Тар Имо. И мало кто
догадывался, что покупателем редких камней был дракон.
Диадема Алике. Один из древних архивариусов, который лично
встречался со жрицей, внес в книгу рисунок диадемы. Многие одалимы
пытались затем воссоздать ее, но это никому не удавалось, до
сегодняшнего дня.
- Где ты взял озалим?
Озалим – драгоценный камень – был тверже алмаза. В древние
времена озалим был завезен в Изолеру из другого мира, с
тысячелетиями камни дробились на более мелкие куски, а его цена
росла. Так что это была большая находка – найти чистейший камень с
голубиное яйцо.
- Мер’тей пожертвовал из своей сокровищницы.
Селений обрадовался, что рядом нет Дарса, с промелькнувшей в
голове мыслью он не хотел ни с кем делиться. Ведь порой жрец Алике
ловил взгляды, который первый магистр бросал на Эльвиру. Одалимы
верили в нерушимость брачных уз. Верность не подвергалась сомнению.
Но ведь невозможно было управлять собственными чувствами и
желаниями. Конечно, Мер’тей никогда не заговорит о своих чувствах,
но избавиться от них не мог даже первый магистр.
- Щедрый подарок, - пробормотал Селений.
Калид вздрогнул, внимательно взглянул на друга, но тот отвел
взгляд, пристально разглядывая диадему, которую успел изучить до
мелочей.
- Мер’тей был моим наставником, он приглядывал за мной после
ухода родителей, хотя я и не был уже ребенком. Да и в детстве… -
дракон осекся, - меньше всего на свете мне хотелось бы причинять
ему боль.
Селений поднял взгляд, догадавшись, что не один он такой
наблюдательный.
- И давно ты…
Калид пожал плечами. Сто лет назад он искренне желал, чтобы Тар
Имо стали домом для Эль. Да, одалимы не в одночасье приняли ее. Но
прошло время, и Эльвира заняла определенную нишу в королевстве.
Смотрительница Тара, целительница и мать того, кому было суждено
изменить судьбу королевства.
Злился ли Калид на Мер’тея? Нет. Ревновал? Тоже нет. Во-первых,
он не сомневался в верности Эльвиры, а во-вторых, никогда он не
допускал и мысли о том, что первый магистр может предпринять
действия, чтобы получить желаемое.
Драконы не любили, когда их жалели. Но Калид сожалел и надеялся,
что когда-нибудь более сильные чувства к другой женщине вытеснят
привязанность Мера к Эль.
- Поэтому и ратуешь за открытие границ и возобновление
дипломатических миссий в другие королевства? - спросил Селений.
- Мир не стоит на месте, Сел. Невозможно развиваться, укрывшись
за магическим щитом. А что касается женщин других рас, мы имеем
неоспоримое преимущество – наши дети всегда будут драконами, так
что нам не грозит раствориться среди других народов.
- Не все женщины бессмертны, как драконы, - возразил Селений. -
А обряд, который провел ты… если верить книгам, то в процессе
ритуала умер не один дракон.
- Но при этом они рисковали… даже не ради избранниц, а ради
друзей. Неужели ты не рискнул бы? - уточнил Калид.
- Не знаю, - серьезно ответил дракон, - в моих мечтах я вижу
рядом с собой драконицу.
Калид невольно улыбнулся.
- Я тоже не видел себя рядом с человеком. Подумай об этом на
досуге, Селений.
Одалим нахмурился.
- Будущее все расставит по своим местам.
- Это точно, - Калид посмотрел на заготовку небольшого резного
сундучка для диадемы. - Мне еще хватит работы на несколько часов.
Если хочешь – можешь прогуляться к озеру, цветы керауса вчера
распустились.
