В окно отчаянно билась ветка
черемухи. В этом году она распустилась на неделю раньше из-за
неожиданно резко наступившей весны. Точно и не апрель вовсе, а
июнь. Целых две недели держалась жара. А теперь вот все цветы
облетают от вернувшихся холода и ледяного ветра. От них же жутко
ломило суставы и скакало давление. Впрочем, может и не от них, а от
прошедших проверочных работ? Не знаю даже.
Я посмотрела в окно. Дети, как
обычно, носились по пришкольному двору и совершенно не собирались
заходить в школу. А, между прочим, уже без пяти восемь. От
справедливого негодования меня отвлек звонок телефона. Старшенький.
Опять будет читать нотации, и когда мы успели поменяться
ролями?
– Здравствуй, Вить. Что-то
случилось? А то у меня урок через несколько минут начнется.
– Мама, я тебе как не позвоню, ты то
на уроке, то работы проверяешь, то на дополнительных, то на замене,
то на совещании. Хотя чего вам там совещаться? Десяток учителей! –
опять его Катька накрутила. – Эта работа тебя в гроб вгонит, мам.
Бросай ее к чертям!
– Да-да, Витюш, – язвительный тон
проскользнул в моем голосе, хотя я уже много раз обещала себе не
реагировать на слова детей. – Брошу работу, перееду в город, буду
сидеть дома, заниматься внуками… И загнусь еще быстрее от того, что
я не хозяйка в доме и собственной жизни! Или, того хуже, вам жизнь
испорчу.
– Мама! – возмутился сын, только
ведь он прекрасно знал, что не уживемся мы с невесткой в одном
доме.
– Что, Сонечка опять заболела, а
Катя уже не может без стыда в глазах брать больничные? И ты меня
пытаешь вытащить из родного дома да с любимой работы, чтобы я
твоими детьми занималась?
– Да, мама! – не выдержал сын. – У
Соньки в группе все бабушки, как бабушки, и отводят внуков, и
забирают, и сидят с ними на больничных. И они моложе тебя! Мама,
тебе семьдесят один, а ты? Скачешь по огороду и в школе своей с
утра до ночи! Ни с моими детьми посидеть, ни с Пашкиными не можешь,
а у него, между прочим, вообще близнецы! Они там с Ольгой с ума
сходят. У них ипотека, а она на работу выйти не может, потому что
школа у черта на рогах, да и уроки с оболтусами надо делать, на
секции водить. У тебя опыт, тебе намного проще с детьми справиться.
Сонька тоже в первый класс идет в сентябре. Мам, мы ее одну
оставить не можем, но не бросать же Кате работу? Мама, ты же
педагог. У тебя опыт, тебе намного проще с детьми справиться.
Будешь жить с нами, ни в чем не нуждаться.
– Да, я педагог. И да, у меня опыт.
Так я своих детей уже вырастила. Двоих. И выучила сотни. И знаешь,
сын, лучше уж из класса вперед ногами, чем в вашем городе, в душной
квартире, друг у друга на головах быть. Я все понимаю, вам тяжело.
Но нельзя решать свои проблемы за чужой счет, можно потом не
расплатиться, – с горечью в голосе проговорила я, тут прозвенел
звонок. – Все, сын, мне пора, – не понять ему, что может мне уже и
за семьдесят, чувствую я себя намного моложе. Не физически,
конечно, тут с возрастом трудно поспорить. Но душой… Душе моей
вечные тридцать, и никак перебороть я это ощущение не в состоянии.
Да и не хочу. И вообще, я люблю свою работу, мне нравится мой домик
с верандой, огородом и тишина вечерами.
– Как обычно. Променяла своих детей
на чужих, – процедил Витя и бросил трубку.
А я тяжело вздохнула и прислушалась
к топоту в коридоре. Пусть думает, что хочет. Но мне было
достаточно неделю, когда я приезжала к ним погостить, чтобы понять
– с невесткой нам не ужиться. Нет, она неплохая девочка, и мы
старались держать с ней нейтралитет. То есть я пыталась не учить ее
вести хозяйство, а она – огрызаться на мои советы. Вот только
обстановка в доме становилась все напряженнее и, мне кажется, мы
обе выдохнули, когда я уехала. Но Витя, как истинный мужчина,
дальше собственного носа не видит, и у него позиция, как сейчас
модно среди учеников говорить, «ачетакова?». Мол, взрослые люди,
договоритесь. И никак ему не понять, что тяжело человеку,
прожившему всю жизнь своим умом оказаться зависимым от кого-то. Да
и даже если я продам дом здесь и куплю квартиру где-то рядом с
ними, что я там буду делать, кроме как таскать внуков в школу и
делать с ними уроки? Это ведь лишь звучит похожим на мою работу…
Нет… На такое я пойти не готова.
