Где-то в подпространстве. Там, где не властны законы мироздания
или иные условности существования всевозможных реальностей. Два
демиурга пили чай с миндальными пряниками, в обстановке уютной
кухни в бежевых тонах. И хотя пространство вокруг них было затянуто
непроницаемым белым туманом, который словно живой клубился и дышал,
казалось, что вокруг кроме них нет абсолютно никого и ничего.
Просто не существует и не может быть, пока два творца не позволят
этого.
Старшим из демиургов и на вид и, по правде, являлся седовласый
мужчина с аккуратной остренькой бородкой и пышными усами, которому
и не дашь более сорока с маленьким таким хвостиком. Был он одет в
разноцветную и очень пёструю гавайскую рубашку, короткие джинсы
шорты и самые обыкновенные пляжные шлёпки. На носу у мужчины были
большие скрывающие почти всё лицо, из-за чего не было возможности
рассмотреть его черты, солнцезащитные очки.
Напротив него за столиком и на такой же табуреточке c мягкой
подушечкой, как и седовласый, сидела девочка лет семи в сарафанчике
салатового цвета с золотым горошком на рукавах и поясе. Её рыжие
кудряшки, схваченные в два хвостика, были украшены белыми бантами
больше её головы, а невероятно радужный цвет зрачков сразу
привлекал к себе внимание, казалось, что в её глазах отображаются
все цвета известные во вселенной.
- Потом я ему и говорю, мол моя взяла, и ты проиграл герой, -
седовласый отхлебнул из блюдечка крепкий чёрный чай.
- А он? – спросила девочка, сверкнув при этом своими
глазами.
- Рассмеялся мне в лицо и гордо так, с пафосом, мне ответил, что
он всё это сразу спланировал, - засмеялся мужчина, оглаживая свои
усы и бороду, - Представляешь? Он спланировал!
- А ты что? – девочка потянулась к большой сахарнице и достав
пальчиками розовый кусочек рафинада помакала его в чашку.
- Ну пришлось ему показать кто я есть на самом деле, - перестал
смеяться демиург, - После того как его соскребли с пола, местный
правитель объявил во всеуслышание тот день великим праздником и
бескорыстной жертвенности героя. Короче замял инцидент как
смог.
- Мда, жалко его, немного, столько пыхтел и старался, а сдулся
на последнем этапе, - положив за щёку сладкое, задумалась
девочка.
- Ой, ладно, не он первый и не он последний, - отмахнулся
седовласый.
- Это точно, но скучно стало как то, раньше в кого не ткни
исключение, а сейчас? – девочка спрыгнула с табурета и прошлёпала
босыми ногами до стоящего тут же рядом пузатого холодильника, -
Словно ты их под копирку лепишь. И мысли одни и те же и поступают
одинокого. Скучно!
- Ой, не надо меня критиковать, - мужчина откусил от пряника
больше половины и быстро прожевав добавил: - У самой то вон тот
мирок, что ты мне показывала недавно, пылью покрылся. Совсем
никакого движения там. Где борьба? Где конфликты? Говорил же не
выдерживай ты старшим расам столь длительный срок жизни! Они от
этого тухнут и портятся. Так нет же. Как ты там пела? Люблю эльфов
и драконов, они такие лапочки. Тьфу!
- Да! Я не ты! – возмутилась девочка и не успев открыть дверцу
холодильника до конца с силой захлопнула её, - Лишь человеков по
мирам своим не распихиваю. Я может и не опытна ещё как некоторые, и
миров у меня мало, но каждый уникален!
- Не заводись! – шикнул на неё мужчина, - И человечки мои тоже
уникальные. Я их каждого вот этими руками создавал.
- Ой, запел старую песню, - выдохнула девочка и вновь открыла
холодильник, - Сыр или ветчину будешь?
- А помидоров нет? Тех солёненьких. Они у тебя хорошо вышли в
этот раз, а то после сладенького на солёненькое тянет, - облизнулся
седовласый.
- Остались, - девочка вытащила огромную банку, литров на пять, и
легко, словно та ничего и не весела, поставила на стол, - Кушай не
стесняйся. Слушай я чего позвала то тебя, подсобишь?
