Когда Лайке исполнилось восемнадцать, в усадьбу приехал Крэзи-бой. Преподать урок истории в ее день рождения. Лайка вышла в длинном до щиколоток платье, потопталась на крашеных досках пола и замерла, установив голые ступни в балетной позиции номер «раз». Осмотрев ученицу, гость застыл оторопевшим взглядом где-то в области ее лба. Для этого весьма упитанному мужчине за пятьдесят пришлось отвалиться на спинку кресла и запрокинуть бульдожье лицо. Стоящая рядом Лукреция отчиталась:
– Метр восемьдесят восемь. За последний год выросла еще на три сантиметра.
– И в кого она… – попытался в который раз Крэзи-бой, но Лукреция как всегда сердито оборвала.
– Не начинай!
– А платье такое откуда? Из погорелого театра?
– Из бабушкиного сундука, – доложила Лукреция. – Между прочим, мне доктор посоветовал занять ее шитьем или вязанием. Сундук пришелся кстати.
Май в девяносто пятом выдался теплым, но дождливым. Уроки проходили на террасе. Крэзи-бой, выпив чаю, устроился в самом объемном кресле, которое нашлось в сарае, где сваливалась старая мебель, и приказал:
– Возьми чистую тетрадку и подпиши ее.
На это у Лайки ушло почти десять минут. Учитель в ожидании подремал под тихий шелест дождя. Ему не помешала ни сломанная вылезшая пружина под левой ягодицей, ни шепот про себя девушки при подписании тетрадки. Когда установилась тишина, Крэзи-бой открыл глаза и посмотрел на ученицу, прилежно сложившую руки под заметно выдающейся грудью. В который раз его поразило отстраненное выражение лица этого ребенка, он почему-то подумал, бьет ли ее Лукреция?.. Подумал, может ли боль прогнать эту отстраненность и придать хоть сколько осмысленности широко расставленным серым глазам с легкой чудинкой почти незаметного косоглазия – к вискам.
– Подписала? Покажи.
Девушка встала из-за стола, подошла к креслу и протянула тонкую тетрадку в линейку. На ее обложке в идеальном каллиграфическом исполнении было выведено: «Тетрадь № 8 Аглаи Смирновской для занятий по истории».
– Вот тут слово надо добавить. «По истории шпионизма». Кто такие шпионы, знаешь?
Аглая кивнула.
– А чем отличается шпион от разведчика?
Девушка подумала и покачала головой.
– Это просто, – махнул рукой Крэзи-бой. – Если наш разведчик уедет разведывать чужие секреты в чужую страну, там он станет шпионом. И – наоборот. Из этого следует… Что из этого следует?
– Что шпион и разведчик – одно и то же.
– Прекрасно! – восхитился учитель. – Прогресс налицо! Садись и пиши на первой странице. Сначала – сегодняшнее число. Написала? Теперь, большими буквами через тире: ЧК – ВЧК – ОГПУ – НКВД – МГБ – КГБ – ФСБ. Написала? На нижней строчке напишешь фамилии, которые я назову. Готова?
Лайка застыла. Выражение лица не изменилось, но Крэзи-бой сразу понял – нужна помощь.
С трудом выбравшись из кресла, он подошел к столу.
– Немножко неправильно. Че-ка – это две буквы, без «Ч» и «К». Вот КГБ написала правильно. Мать говорит только о КГБ, да? Ну ладно, ладно, напиши заново, все без гласных. Только две гласных – в ОГПУ, вот тут. Поняла?
Он погладил девушку по толстой русой косе на спине и вернулся в кресло.
– Итак, пишем «Ленин», далее – «Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин». Это руководители страной при каждой из структур, означенных выше. Покажи, что получилось.
