Прозрачный морозный воздух, сухой и
колкий. Серая предрассветная мгла, и едва посветлевший край неба.
Мёрзлые плиты древней дороги гулко отзываются на цокот копыт
холёных породистых коней. Резкие звуки разносятся далеко по округе.
Кони идут медленным шагом. Всадники на их спинах закутаны в тяжёлые
зимние плащи с глубокими капюшонами. Лица скрыты в густой тени
меховой лисьей опушки.
Порывы холодного ветерка играют
чёлками коней, заставляют всадников зябко ежиться и покрепче
стягивать завязки плащей. В чуть ссутулившихся фигурах заметна
накопившаяся усталость дальней дороги. Мысли всадников сонно
ворочаются, их почти нет, лишь стремление оказаться на постоялом
дворе, выпить горячего отвара и погреться у очага. До столицы
молодого Росинского царства осталось всего несколько вёрст,
останавливаться по пути нет смысла. И так путь до столицы занял
больше двух недель. Нет никакого желания затягивать
путешествие.
Вдруг один из всадников, пришпорив
коня, свернул с дороги в сторону. Могучий белый конь рысью побежал
по мёрзлой земле и вскоре скрылся за большим серым ракитовым
кустом.
– Тайя, куда ты?
Скинув с головы капюшон, запоздало
выкрикнул молодой мужчина с длинными до середины плеч русыми
волосами. Взгляд ярких голубых глаз остановился на причудливо
изогнутой раките. Парень недовольно нахмурил тёмные брови с
изломом, и остановил коня. Двое других всадников тоже натянули
поводья. Белые кони недовольно заплясали на месте.
– Святослав, неужто ты её плохо
знаешь?! – спросил звонкий девичий голос. Один из всадников в
капюшоне чуть повернул голову к Святославу. – Тайя к реке
поскакала, на туман смотреть да кручиниться. Столько лет прошло, а
она всё не может забыть учителя. Влюбилась по уши, сама страдает и
нам покоя не даёт! – с недовольными нотками сказала девушка.
Пришпорив коня, она поскакала вперёд по древней дороге.
– Поехали! Тайя в трёх кустах не
заблудится – не маленькая чай, – ворчливо добавил другой женский
голос, ломкий и чуть хриплый. И ещё один конь пустился вскачь,
унося свою всадницу навстречу заре.
Святослав чуть потянул поводья,
намереваясь последовать за спутницами, но передумал. Направил коня
по припорошенному снежной крошкой полю к ракитовому кусту. Ловко
объехал полупрозрачные серые заросли, и остановил коня возле
рослого белогривого жеребца Тайи. Девушка даже голову не повернула.
Только жеребец под ней тихо всхрапнул и переступил передними
копытами.
Тайя смотрела на туман, низко
стелившийся над водой узкой, но глубокой реки. Мысли её были далеко
– на одиноком туманном острове, среди густых высоких трав и вековых
деревьев. Там, где среди густой листвы, прятался деревянный дом с
резными ставнями и высоким крыльцом. В этом доме остался учитель –
самый близкий человек на всём белом свете. В этом доме прошло
счастливое детство Тайи, время беззаботной радости и обретения
знаний о мире. Любимые книги, пронизанные мудростью древних учений.
Домик на дереве с тряпичными куклами и глиняными игрушками, в
окошко которого по утрам заглядывает солнце. Светит ярко, рисуя на
полу тёплые узкие дорожки с непрестанно движущимися и светящимися
пылинками.
Девушка прикрыла глаза и тихо
глубоко вдохнула. Туманный речной воздух заполнил лёгкие, пробудив
дорогие сердцу воспоминания о былом. Глухая тоска чуть сжала грудь.
Глаза увлажнились. Тайя часто заморгала, плотнее сжала губы, не
позволяя чувствам прорваться, сдерживая рвущиеся наружу слёзы.
Туман, словно живой, медленно
подполз к передним копытам коней, обхватил широкие бабки. Кони,
звеня сбруями, чуть потрясли длинными гривами и поплясали на месте,
демонстрируя желание скорее пуститься в путь. Всхрапнули
раз-другой, и вновь умолкли. Всадники не обращали на них внимания.
Всё смотрели на стелющийся над рекой туман, местами рваный и
лёгкий, как дымка от костра в безветренную погоду.
