Маленький светящийся кругляш перекатывался по ладони. Чуть
наклоню – и он катится вниз, пытаясь упасть. Но до земли всё равно
не долетает, зависает прямо в воздухе, раскачиваясь, словно я
привязала к нему невидимую нитку.
Вздохнула, поёжилась, когда очередной порыв ветра пролетел над
кустами.
Я хорошо спряталась, даже если бы кто-то решил пройтись к
малиннику, то меня бы всё равно не заметил. Но кто пойдёт на земли
ведьм? Сельские бы и не против, но страшно.
– Нарина! Противная девчонка!
Я замерла, стараясь даже не дышать. Голубой шарик мерцал между
пальцев, хотя я так сильно сжала пальцы, что почувствовала, как
ногти впились в кожу, но для магии это не имело значения.
– Нет её здесь, веда Ламия, наверное, опять в деревню
сбежала.
– Найди её, Малда, Верховная не станет ждать.
– Матушка никогда не отличалась терпением, - хмыкнула старшая
сестра.
Почти сразу же раздался звонкий шлепок, вслед за ним тихий
вскрик Малды. Несмотря на страх, почувствовала мрачное
удовлетворение, порадовалась, что и идеальная старшая дочь
Верховной должна подчиняться правилам.
Не можешь за себя постоять – молчи!
Не можешь молчать – следи за тем, что говоришь.
Не можешь следить за собственными словами – учись драться или
убегай.
Не умеешь драться – молчи!
Вот поэтому я и молчу. Прячусь, ухожу в лес, нарушаю правила
поселения, общаясь с простыми людьми из деревни. Так делать нельзя,
ведь ведьмы – это сила, это совершенство, это венец магии. Ведьмы
всемогущие, их должны бояться и уважать, молить о помощи и о
пощаде.
Ведьмы не умеют дружить.
Ведьмы никого не любят.
И я ведьма.
Неправильная во всём, начиная от характера и заканчивая рыжими
волосами, которые буквально кричали о том, что во мне лишь крохи
истинной ведьминской силы. Слишком мало, чтобы стать любимой
дочерью Верховной. А вот Малда – брюнетка, да такая красивая, что
мужчины вслед оборачиваются. Знают, что нельзя, но ничего с собой
поделать не могут, их её сила притягивает, манит, как ночных
мотыльков свет лампы. Местные-то уже знают, а вот сколько пришлых
она ради силы этой погубила, мне даже представить страшно!
– Хоть бы провалилась в звериную яму эта убогая! – голос сестры
раздался прямо надо мной. – Ей и ритуал не светит, какая у неё дочь
родится? Да и я старше, мне первой идти, а не этой...
– Глупая, – веда Ламия никогда не лезла за словом в карман,
воспитывала будущих ведьм крепкой палкой и злым наговором, – тебе
Верховная мужика крепкого уже нашла, как луна уйдёт, так ритуал и
проведём. А вот Нарина для другого нужна! Думаешь, слабосильная
она? Зря-зря, семя на её рождение сильный маг дал.
– В землю та сила ушла. Пустая она!
Треснул под чьей-то ногой сучок, зашелестела трава, и веда Ламия
с Малдой пошли по тропинке дальше, оставляя меня наедине с не
самыми приятными мыслями.
Я знала – да этого никто и не скрывал – что моим отцом был маг
из-за Препоны. Как его занесло в наши края, никто не знал, но если
ведьма может получить лишний глоток силы, то она его непременно
получит. Вот и матушка выбрала его, чтобы родить младшую дочь. Да
промахнулась. Вместо первой по силе родилась я. Рыжая, слабая,
никакая.
Разомкнула судорожно сжатую ладонь и отпустила голубой шарик. Он
прокатился по земле, высоко подскакивая при каждом ударе о землю.
Раз – и пролетает сквозь цветок, да так, что тот даже не
пошевелился, и катится дальше, не встречая сопротивления. Да, я
знаю, что это больше, чем умеет любая ведьма, такое могло бы
сделать меня если не сильнейшей, то хотя бы вывести из числа
слабейших. Но свою тайну я зачем-то берегла, может, вместо памяти
об отце, которого мне не суждено было узнать. Ведьмы не
привязываются к мужчинам, у нас есть матери и этого достаточно, но
что-то во мне противилось, хотело думать, что тот, кто ни разу меня
не видел, мог бы полюбить. Если бы выжил после ритуала.
