— Милая, я задержусь на работе, —
покаянно вздохнул муж на другом конце провода, — конец месяца, а
акты выполненных работ никак не можем подписать. Опять кучу
замечаний заказчик выкатил.
Регина с расстройством посмотрела на
огромный казан с пловом, который приготовила, чтобы побаловать
Артёма. Конечно, он и потом его поест, но блюдо уже нужно будет
разогревать, и оно будет не такое вкусное.
— А я ужин приготовила, — ответила
она, — старалась для тебя.
— Прости, солнышко, — произнес
мужчина расстроено, — я не знал, что так получится…
Рина села на стул, стараясь не дать
расстройству проявить себя. Человек действительно работает, и она
прекрасно знает, что такое запара на работе, так что нужно проявить
снисходительность. Циничная часть женщины напомнила ей, что в
последнее время она слишком часто проявляет снисходительность. Тёма
подозрительно часто стал задерживаться в офисе. Регина относилась к
тем категоричным людям, которые если доверяют, то полностью и
безгранично, но если доверие хоть раз предали, то вычеркивают из
своей жизни предателя. Но даже её безграничный лимит доверия,
кажется, стал исчерпываться.
— Конечно, дорогой, постарайся не
сильно задерживаться, — ответила она. Что еще можно сказать в
подобном случае?
— Хорошо, милая, — ответил Артем, —
до скорого!
Регина разочарованно отвела от уха
телефон. Вот еще один одинокий вечер дома. Что-то слишком часто
подобное стало происходить. Чета Авериных была уже вместе семь лет.
За это время многое происходило. Всякое было. Денег не хватало,
семьи не признавали их выбор, негде было жить, фирма Артема едва не
обанкротилась. Всё это пережили. Вместе. Но никогда такой одинокой
Рина себя не чувствовала. Может мама права, и стоит родить ребенка?
По крайней мере, вечерами не будет лезть на стены от скуки…
Девушка погрузилась в свои
размышления, что не сразу поняла, что связь с мужем не прервалась.
Недавно Тёма уронил смартфон со стола, и теперь бывало, что сенсор
телефон не срабатывал. В этот раз получилось также. Почему-то сама
она не прекратила вызов, вместо этого поднесла к уху телефон и
услышала звонкий женский смех. Звук был словно удаленным, но
четкость от этого не пострадала.
— Отделался от нашей лохини? —
прозвучал насмешливый голос подруги. Вернее, девушки, которая ею
претворялась.
— У нас есть пара часов, Лисичка.
Становись-ка на колени, — возбужденно рыкнул Артем, дальше
последовал звук расстегиваемой ширинки. — Отсоси мне, девочка.
Во-о-от так, возьми глубже. Ты потрясающая соска, Алиска.
Дальше последовало всё в таком духе.
Ахи, вздохи, шлепки, стоны. Регина же продолжала сидеть на своей
кухне и продолжала слушать всю эту грязь. Наверное, ожидала, что
муж и подруга сейчас остановятся и скажут: «Шутка!», но ничего
подобного не произошло. Грязная реальность ворвалась в её мир. Муж
спит с лучшей подругой Алисой, причем, скорее всего, уже
продолжительное время.
Рина себя всегда считала достаточно
умной и сообразительной женщиной. Как же так получилось, что она не
заметила перед своим носом очевидное? Достаточно было сравнить
график командировок мужа Алисы и Артема и сразу становилось
понятным, что эти два события взаимосвязаны. Константин Князев
уезжает из города, а Тёма сразу же направляется к своей любовнице
развлекаться, жене же говорит, что его ждет очередная командировка.
Достаточно очевидная схема. Все мы умны задним умом. Сейчас стали
понятны многие странности в поведении обоих, на которые ранее
Регина почти не обращала внимания.
Внутри всё горело от боли.
Предательство словно яд распространялось по венам, деморализуя и
обездвиживая. Вся она была словно отупевшая от внутренней агонии.
Но помимо боли зарождалось новое чувство, которое было куда
сильнее. Ненависть. Чистейшая ненависть с абсолютно идеальными
острыми краями. В этом была вся Рина. Любила без оглядки и до
потери пульса. Ненавидела также сильно. И именно в этот момент
любовь умирала. Медленно, болезненно, отчаянно пытаясь цепляться за
жизнь. Но это чувство ей было не нужно более. Регину оно сделало бы
уязвимой перед лицом предателя. Оно делало из неё жертву, а
всепрощающей овцой Рина быть не хотела. И не будет. Никогда. Куда
интереснее сделать так, чтобы предатели пожалели, что вообще решили
из неё дуру сделать. Шок всё еще притуплял остроту эмоций, но гнев
становился всё сильнее. Хотелось разрушать. Хотелось действовать.
Желание сделать больно своим обидчикам разрасталось в груди с
огромной скоростью, словно раковая опухоль.
