Пролог
Горе живущим на земле и на
море,
потому что к вам сошел дьявол во
плоти.
Октябрь 1692 года, город Салем
Роберт
Казалось, я знал ее тысячу лет.
Казалось, я мог назвать каждую родинку на ее прекрасном белоснежном
теле, которое сейчас без сознания тяжелым грузом лежало на сырой
земле камеры. Её густые каштановые волосы плотной шторой закрывали
измученное и бледное лицо, а тонкие кисти рук гроздьями самого
дорого винограда мира свисали с слегка округлившегося живота, так
явно выделявшегося на этих худых, но женственных формах, которые не
раз сводили меня с ума. Я был хладнокровен. Я хотел им быть – и у
меня это получалось крайне хорошо, такова уж моя работа. Но внутри
что-то нарушало этот театральный холод, и я в тысячный раз сгорал
от давящих на черепную коробку обстоятельств. Хотелось растолкать
всех этих жестоких грязных свиней и забрать ее подальше отсюда.
- Она просто потаскуха – каких
свет не видывал! – выплюнула стоящая рядом со мной стройная
блондинка со светлыми небесно-голубыми глазами и цепкими
ладошками, которые как самые ядовитые змеи мира обвили мою
руку.
Я выдохнул и еще глубже засунул
ладони в карманы штанов.
- Ага, а все твердили, что она
невинное дитя. Вот же вздор! Так обманывать доверчивых граждан,
которые прониклись ее душещипательной историей! Как же, родителей
она потеряла – совесть она потеряла и невинность, связавшись с
самим Дьяволом.
Грузная и смердящая женщина в
разорванных и грязных одеждах подошла к девушке и пнула ее в
лицо.
- Так тебе, паршивка! Будешь знать,
как соблазнять наших детей и мужей на грехопадание.
«Необразованное и грязное животное!»
Я напрягся, наклонился вперед и схватил женщину за плечо, тем самым
призывая ее остановиться от издевательств.
- Доктор? – недоверчиво
спросила женщина и нахмурилась, подозрительно рассматривая мою
ладонь на ее плече. С мая этого года практический каждый житель
этого городка побывал на скамье подозреваемого, а если и не
довелось ему находиться под пристальным вниманием священников и
судей, то он сам начинал сходить с ума и подозревать всех в
колдовских делах - даже самых близких. Уже семь женщин были
повешены, две забиты камнями, четырех оставили в лесу на
растерзание зверям, но что самое главное – никто из них не был ни
на грамм виноват в том, за что они погибли.
Я убрал руку и выпрямился,
высокомерно поднимая голову и надевая маску холодного и
расчётливого сторонника их взглядов. Пока что мне удавалось как-то
сохранять авторитет образованного и ярого охотника за ведьмами,
этот образ помог мне спасти двух невинных девочек, которые через
лес сбежали в соседние города. Надеюсь, там им будет лучше, чем в
этой забытой Богом дыре. Моя тётя должна их встретить и устроить к
себе на первое время в больницу, а там дальше видно будет. Всё
лучше, чем гнить в окрестностях деревеньки после растерзания
животными или этими невеждами.
- Жители города, мы наверняка
не можем знать – виновна ли эта хрупкая девушка в тех жестоких и
дьявольских деяниях, поэтому предлагаю вам в этот раз отдать эту
грешную душу на суд Божий….
Толпа загудела и все взгляды
остановились на мне, напряженно и с толикой предвкушения ожидая
нового наказания, которое, как они считали, мне нашептывал сам
Господь. А я испытывал лишь одно желание. И я становился предельно
целеустремленным, когда мне что-то было нужно.
Белла
В какой-то момент я очнулась как от
сильного удара по лицу, но это был всего-навсего деревянный пол.
Тело всё ныло и болело. Я сделала усилие над собой и разлепила
глаза, разглядывая обстановку вокруг. Я ехала лежа на боку в
деревянной повозке, которая скрипела и стонала на каждой кочке
неровной дороги. Даже не понимая, где мы ехали на данный момент, я
почувствовала страх и мои глаза увлажнились. Мне стало страшно за
жизнь моего неродившегося ребенка, за жизнь моего любимого,
которого могли казнить вместе со мной и моим, как они говорили,
«дьявольским отродьем».
