- Маша, ты собрала вещи? – в сотый
раз спросила меня мама, нарушая границы моей комнаты, которая
служила мне крепостью вот уже двадцать лет, но пришло время ее
покинуть и пуститься в кратковременное, но самостоятельное
путешествие длиною в три месяца.
- Мам, когда ты спросила
первый раз, они уже были собраны – и сейчас на пятый раз ничего не
поменялось, - крикнула я в ответ, бегло проверяя наличие документов
в рюкзаке. Я была педантична во всём, что касалось моих вещей,
поэтому прозрачная новая папка с необходимыми мне бумажками уже
тысячу раз перекочевала из рюкзака ко мне в руки и обратно.
Белокурые волосы и льдисто голубые
глаза как у меня смотрели с тревогой и опасениями. Мама с
минимальным воодушевлением принимала мое рвение поехать в другую
страну, заработать там денег и усовершенствовать английский и
норвежский языки, но я ее уговорила – вернее даже успокоила, говоря
банальные «все будет хорошо, я уже взрослая», которые хоть раз в
жизни слышала любая мать. Может, не любая, и я преувеличиваю, но
всё же дух авантюризма и желания вкусить сладкой свободы довлел
надо мной вот уже полгода, как только я нашла эту программу на
просторах всемогущего интернета.
К слову, «au pair» - это
международная программа, которая позволяет молодым людям из разных
стран пожить в принимающей семье в обмен на помощь и присмотр за
детьми. Я заполнила анкету на сайте, и менеджер предложила мне
несколько семей на выбор. Конечно, не скрою, что было немного
страшно приезжать к чужим людям и делать вид, что ты им всецело
доверяешь, хотя это далеко не так, но другого варианта как самой
поехать и проверить не было.
Я выбрала семью Нильсен, состоящую
из родителей и малыша четырех лет. По фотографиям белозубые улыбки
внушали исключительно положительные эмоции, а когда менеджер
Катерина заверила, что эта семья лучший выбор для новичка в этой
программе, то я, не раздумывая слишком долго, согласилась.
Мама подошла ко мне и обхватила за
щеки, пытливо заглядывая мне в глаза.
- Я не против поездки,
лисенок, просто я переживаю за тех, кто будет окружать тебя. Ты же
не просто человек – ты лиса, и если кто-то неправильный учует тебя,
то мы с папой уже не сможем тебе помочь.
Я знала, что она имела в виду
охотников, волков и медведей, которые часто задирали лис, а первые
просто убивали ради удовольствия и ярких лоснящихся шкур, ведь в
отличие от диких лис, наша шкура никогда не линяла, оставаясь
ярко-оранжевой и глянцевой всю жизнь.
- Мам, оборотней полно по
всему миру, и они свободно передвигаются как люди – и я хочу также,
жить как человек, - умоляюще проговорила я, как будто пытаясь
мольбой донести свое желание посмотреть мир.
- Я понимаю, милая, но ты не
человек – и ты всегда должна помнить об этом, также как и о том,
что оборотней больше, чем ты думаешь. Просто обещай мне, что будешь
писать и звонить в свободное время.
Я кивнула, целуя маму в нос и крепко
стискивая в своих объятиях.
- Буду отправлять фото и видео
по возможности. Не знаю пока, сколько у меня будет свободного
времени.
***
Я стояла с вещами около входного
контроля аэропорта и посылала воздушные поцелуи родителям, которые
в обнимку стояли около машины на парковке. С одной стороны, я уже
скучала по ним, потому что несмотря на постоянную гиперопеку
с их стороны, родителями они были прекрасными. Достойные
представители лисьего общества, как сказала бы моя бабуля. А с
другой стороны, среди оборотней такое происходило довольно часто,
когда щенок или котенок старался пораньше вылезти из-под крыла
старших: кто-то уезжал в семнадцать, кто-то в пятнадцать, а кто-то
как и я, поздние ягодки, созревали к двадцати годам. Было ли это
выстрелом пубертатного периода как у людей – или же инстинкты брали
свое, и каждый зверь шел своей дорогой, покоряя новые горизонты, я
не знала, но отчетливо чувствовала, что мне нужно поехать в
Норвегию. Там ждет меня нечто грандиозное. Фееричное.
