— Соня, поторопись! — ворчит мама.
— Не подгоняй ее, — тормозит ее отец, и помогает мне выбраться
из машины, что за нами прислала сестра. — Ей же за двоих стараться
приходится.
— Эка невидаль, — отмахивается мама. — И я беременной была!
Дважды, между прочим! И не жаловалась!
— Она и не жалуется, — шикает на нее папа. — А ты, помнится, обе
беременности провалялась, задрав ножки к верху! А ее заставила за
тридевять земель на свадьбу тащиться!
— Так сестра ведь! — всплескивает руками мама. — Да где ж это
видано, чтобы к сестре родной на свадьбу не явиться?!
— Действительно, — хмыкаю я, переводя дыхание, и оправляя
складки своей куртки-колокольчика, — где это видано?
Не могу сдержать язвительности, которую мама тут же
вычисляет:
— София, ты мне вот это закругляйся! Сколько еще раз тебе
сказать: была Галина на твоей свадьбе!
— Что-то я ее в ЗАГСе не встретила! Так уж торопилась? Да и
потом как-то так вышло, что ее в принципе видела только ты, — не
могу удержаться от сарказма.
— Была она! Хоть у отца спроси! В столовую приехала! Кто ж тебе
виноват, что ты сама с торжества сбежала, и так с сестрой и не
встретилась?! — отчитывает меня мама. — Тамада ей, видите ли, не
понравилась! Глядите, какая переборчивая! Сама бы заработала на ту,
что подороже, тогда бы и возмущалась! А-то и мы из-за этой позорной
свадьбы до сих пор в долгах, как в шелках, и на Генку кредит
повесила, что мальчишке пришлось в город ехать, чтобы денег
заработать!
— Я вообще-то ни у вас, ни у Генки этой свадьбы не просила! — не
выдерживаю.
— Еще и хамка! — мама поджимает губы, и прямо смотрит мне в
глаза, где должно быть ожидает увидеть раскаяние. Но его нет. —
Тфу, бесстыжая!
— Татьяна! — рявкает папа. — Мы как родители обязаны были
позаботиться, чтобы у нашей дочери была достойная свадьба! Как не
стыдно попрекать?!
— Вот-вот! У дочери! А их у нас две, если ты не забыл! — мама
упирает руку в бок, принимая свою привычную враждебную стойку. —
Так Галина ни копейки на свою свадьбу не попросила! А эта мало того
что со свадьбы сбежала, чем нас поставила в неловкое положение, так
еще и мужа своего…
— Таня! — одергивает маму папа, и бросает на меня сочувствующий
взгляд.
— Тфу! — повторяет мама и направляется к огромному особняку, к
которому нас доставило такси.
Я бы присвистнула, если бы умела. Вот это домина.
Мама, конечно, все уши прожужжала, что Галька себе выгодную
партию урвала, мол, олигарх, красавчик, с двумя высшими
образованиями. Но признаться, я думала, что она как обычно
приукрашивает Галины заслуги.
Походу нет. Респект. От своей старшей сестры я меньшего и не
ждала. Она у нас с детства – королева.
— Не обращай на нее внимания, — папа похлопывает меня по ладони,
что лежит в сгибе его локтя. — Она, видать, за Галку переживает,
вот и взбеленилась.
— Все хорошо, пап, — улыбаюсь ему, чтобы подбодрить. — Я только
тебя боялась расстроить. А к маминому ворчанию давно привыкла. Она
ведь вечно говорит, что я – катастрофа, разве я могу ее
разочаровывать?
Смеюсь, подмигивая папе.
— Ты у меня такая девочка умненька, — поджимает губы. — И почему
в деревне осталась? Надо было тебя силком в университет засунуть.
Вот бы кто точно гордостью нашей семьи был. А не Галка, которая
только задницей светить умеет!
— Так я еще стану! Ты меня со счетов-то не списывай, — бодро
отзываюсь я. — И видишь, как удачно я на заочку пошла. Учись я на
дневном, сейчас бы пришлось академ брать. А так и на ляльку времени
будет достаточно, и учиться буду успевать. Еще бы работу найти
нормальную…
Признаться, на дневной я не пошла именно из-за папы. И он,
скорее всего об этом догадывается, хотя вслух я никогда ему об этом
не скажу.
Пришлось бы переехать в город, в общаге жить, и кто бы за ним
следил? Маме не до того, работает сутки-двое. Да и женщина она у
нас взрывная, порой может забыться, как сейчас. А папе нервничать
нельзя. Сердце у него больное. Поэтому я изо всех сил стараюсь его
не огорчать. Плохо выходит, ведь я — девочка-катастрофа. Но даже
когда случается что-то из ряда вон выходящее, я стараюсь никогда не
показывать ему своих истинных эмоций. Лишь бы не нервничал. А то
давление скаканёт и пиши пропало. Потому что скорая до нашей
деревни едет ой как не быстро.
