Жасмин Майер
"ЭГОИСТ"
Глава 1. Элен
— Элена Романоф, — прочитала по слогам девушка за стойкой отеля,
— можно ваши сопроводительные документы?
В этот раз арабское произношение, тунисский акцент и английская
речь хотя бы не исказили русское имя почти до неузнаваемости, как
это частенько бывало со мной в Бангладеш, например.
Подавив зевок, я с улыбкой протянула девушке папку с логотипом
«Юнисеф». Оформление номера много времени не заняло. Уже через
минут десять она вернула мне паспорт и документы, добавив к ним
карту-ключ. Проинструктировав о времени завтрака, напомнила, что
ресторан при отеле работает круглосуточно, на случай, если я
пожелаю сделать заказ прямо сейчас.
На часах было два часа ночи и единственное, что я хотела больше
всего на свете, это наконец-то принять душ по-человечески и
растянуться на чистых простынях в одноместном номере. После шести
месяцев, проведенных в лагере беженцев на туниско-ливийской
границе, о большем нельзя было и мечтать.
Подхватив рюкзак, покатила чемодан к лифту, который сразу же
распахнулся. По пути на шестой этаж от скуки принялась изучать
собственное отражение в зеркале во весь рост.
Я приехала в Тунис в разгар зимы прямиком из Питера, и солнце у
нас было таким же редким гостем, как и мой непутевый братец-пилот,
который больше времени проводил выше облаков, чем на грешной земле.
Нужно будет с ним связаться, но это потом, завтра, как только
высплюсь, а пока вернемся к осмотру. Нос обгорел и на лице даже
появились веснушки. Сроду у меня их не было.
Жара плохо сказалась и на волосах — кончики ниже лопаток теперь
напоминали солому. К тому же из-за постоянной занятости,
однообразного питания и все той же жары я сильно похудела.
Повернувшись к зеркалу боком, пришлось констатировать
печальный факт, что ключицы теперь выпирали даже сильнее, чем
грудь.
Хотя, казалось бы, куда моей груди еще уменьшаться?
Бедра похудели тоже, и хотя бы это, конечно, плюс, но всю
красоту разом перечеркивал неравномерный загар ног — большую часть
времени я носила бриджи с кроссовками. Так что мои икры были
прекрасного бронзового оттенка, а вот бедра уже нет. Чуть выше
колен шла резкая разделительная полоса.
Прибавьте к этому загар только в вырезе футболки на груди и
полосы от рукавов на плечах. Я буду чертовой зеброй, когда
разденусь. Впрочем… Мне ведь и раздеваться не перед кем. Последний
мужчина был у меня… черт возьми. Давно.
Это был француз, который как раз покидал Тунис, а я только
прилетела. Мы отмечали отбытие-прибытие и пересменку состава.
Немного крепких напитков, жарких французских слов шепотом… А утром
«Оревуар, Хэллен».
Так даже лучше, в принципе. Я не смешиваю личную жизнь и работу.
А когда личной жизни нет, то и смешивать нечего.
Лифт, наконец, остановился. Тяжело вздохнув, еще раз сверилась с
цифрами на ключ-карте и пошла вперед.
Сначала душ, потом сон, а завтра косметолог, увлажняющие
кремы и, наверное, парикмахер. Ума не приложу, что делать с
этой соломой вместо хвоста, наверное, только отстричь. Благо,
свободного времени было полно.
Сам отель был длинным и узким, так что выстланный цветным
ковролином коридор тянулся все дальше и дальше мимо притихших
номеров. Все нормальные люди давно спят.
Я зевнула…
И тогда же высоченный мужчина, вылетев из-за поворота, сбил меня
с ног, как кеглю в боулинге. Я приземлилась на пятую точку,
стукнувшись коленкой об тот самый угол, за который заворачивала.
Папка, что я держала в руках и так и не спрятала в рюкзак, выпала,
а документы разлетелись.
И пока я жмурилась от боли, вместо извинений услышала:
— Рядом со мной женщины, конечно, часто задирают юбки, но чтобы
вот так сразу…
Я уставилась на мужчину, который, судя по акценту и выговору был
британцем, и это было первым, что тут же проанализировал мозг.
Сказывалась работа в международной организации. А вот что именно он
говорил, до меня дошло не сразу.
