Воздух в лаборатории доктора Эвелины Смирновой был не просто холодным – он вибрировал. Не от работы приборов, не от гула мегаполиса за окном, а от чего-то иного, необъяснимого, способного скрутить пространство в узел. Часы на стене начали идти вспять, стрелки дергались, будто пытаясь вырваться из плена, а тени от шкафов, казалось, множились, создавая фантомные отражения. Эвелина, физик-теоретик с мировым именем, специализирующаяся на многомерности, прищурилась, глядя на мерцающий экран.
Это был не просто прорыв. Это был пролом.
Внезапно, без предупреждения, одна из лабораторных колб, заполненная обычной дистиллированной водой, зависла в воздухе, а затем, с едва слышным хлопком, исчезла. На её месте появилось точно такое же сосуд, но с уже разбитым дном, откуда сочилась вязкая черная жидкость. Холод усилился, пробирая до костей, и Эвелина почувствовала, как её собственное отражение в полированной поверхности стола слегка дрогнуло, на мгновение показав нечто чужое – искаженное, пугающее.
Она поняла. Дверь открылась. И теперь её уже не закрыть.
Спустя неделю детектива Алекса Волкова вызвали на место преступления, которое казалось невозможным. Тело доктора Смирновой нашли в запертой изнутри комнате, но все улики кричали о том, что она умерла в совершенно другом месте. И это было только начало. Для Алекса, преследуемого призраками собственного прошлого, это дело станет не просто расследованием убийства. Это будет погружение в бездну, где реальность – лишь одна из бесконечных, ужасающих возможностей. И чем глубже он будет копать, тем сильнее будет осознавать: самое страшное – это не то, что скрыто в тенях, а то, что скрыто за каждой из них.
Запах гнилого дерева и затхлой сырости пропитал старый дом на окраине города, словно въелся в стены и мебель. Алекс Волков поёжился, не столько от холода, сколько от предчувствия, которое всегда сопровождало его на подобных местах. Прошло уже два года с тех пор, как он оставил службу в убойном отделе, но чутье на необъяснимое, на изнанку реальности, так и не притупилось. Наоборот, оно стало острее, болезненнее.
Молодой патрульный, стоявший у покосившейся двери, едва ли скрывал недоумение. «Частный детектив Волков? Вы уверены, что вам сюда?» – его голос дрожал, будто он говорил с призраком.
Алекс кивнул, не сводя глаз с порога. «Уверен. Мне звонил сержант Петров».
Патрульный неохотно отступил, пропуская его внутрь. Обстановка была хаотичной. Книги и бумаги разбросаны по полу, мебель опрокинута, словно здесь прошла схватка. Но не было ни следов взлома, ни очевидных признаков борьбы. Только странный, едкий запах, напоминающий озон после грозы, смешанный с чем-то металлическим и горелым.
В центре гостиной, под единственным целым окном, стоял сержант Петров – его бывший напарник, стареющий, но по-прежнему надёжный. Его лицо было бледным, взгляд метался по комнате, будто он сам не верил в увиденное.
«Рад тебя видеть, Алекс,» – Петров кивнул, его голос был низким и напряжённым. «Хотя, наверное, не в таких обстоятельствах. Это… это не то дело, которым я хотел бы тебя беспоколить.»
Алекс подошёл ближе, осматривая комнату. «Доктор Эвелина Смирнова, верно? Физик-теоретик? Я читал о ней.»
Петров потёр висок. «Она самая. И вот в чём проблема, Алекс. Её нашли мёртвой. В этой комнате. Но, согласно всем показаниям, включая камеры видеонаблюдения, она никогда не заходила в этот дом.»
Алекс замер. «Что значит „не заходила“?»
«Именно то. Камеры на её улице, на въезде в город, везде – она садится в свою машину у дома, едет в свой институт. А потом… она просто исчезает из поля зрения. Никаких следов. Никто не видел, как она приехала сюда. Более того, соседи клянутся, что этот дом пустует уже полгода. Никто здесь не живёт.»