Предпоследнюю ночь перехода на пути в город Берегинск отец Верилий не спал и смог в полной мере насладиться путешествием на носилках через ночной лес. Носилки нещадно трясло, и, несмотря на отвар, который дала Вараня, это отзывалось болью во всем теле. Но отец Верилий предпочитал не думать об этом, он просто любовался ночным пейзажами, размышляя о своем.
Над ним медленно проплывали кроны деревьев, облюбованные лесными огоньками. Из-за отсутствия одного глаза перспектива зрения ухудшилась, и ему казалось, что верхушки деревьев касаются небесных узоров. И это еще больше придавало величественности сотворенному Господом.
Отец Верилий долго смотрел в небо и не мог понять, зачем он здесь. Перед его глазами проносились воспоминания собственной жизни, где, как ему казалось, может быть ответ. Возможно, он где-то ошибся, сбился с пути или усомнился, но, сколько себя помнил, он всегда служил с именем Всевышнего на губах и непоколебимой верой в душе.
– Зачем ты меня оставил жить, Господи? Почему не забрал, как остальных братьев? – прошептал он одними губами.
Отец Верилий изо всех сил попытался услышать, но ответа не последовало. Он даже попытался улыбнуться, осознав, какой гордыней нужно обладать, чтобы надеяться, что Господь снизойдет ответом до него, смертного.
– Прости меня, Господи, за минутную слабость, – тихо сказал Верилий и, превозмогая боль, перекрестился. – Если это кара за грехи мои, – продолжил он шептать, – то я пронесу ее через всю оставшуюся жизнь, как свой крест. Если же мне уготована иная судьба, то дай знак, что я должен делать.
В этот момент среди потрескивания веток и шелеста травы от сотен ног отец Верилий неожиданно услышал приглушенный разговор двух мужчин, бредущих рядом с носилками.
– Я слышал, что князь сомневается, идти дальше или нет, – сказал первый.
– Да ну! – воскликнул второй. – А куда же нам идти, как не в столицу?
– Говорят, что не знает он. Говорит, что железодеи не дадут нам уйти, – снова заговорил первый.
Наступило короткое молчание, после которого подал голос второй:
– А тебе не кажется, что наш князь странный? Я слышал, что проклят он, как и весь его сгинувший род.
– Да сказки все это, – скептически заявил первый. – Вон он сколько народу спас, да и сам не боялся руки запачкать.
– А я тебе говорю, что не все так ладно с князем. Неизвестно, кто ему помогает и куда он нас ведет. Всевышний это или… – Снова наступила тишина, после которой второй мужчина продолжил: – Вот скажи, ты когда-нибудь слышал о стае из пяти десятков огнегривов? – Через секунду сам и ответил: – Вот и я не слышал, зато видел вчера собственными глазами. И скажу как на духу: обычный человек не смог бы уложить столько огнегривов в одиночку.
– Спаси и сохрани нас, Господи, – послышалось от первого мужчины.
Минуту вновь слышались монотонные шаги бредущих по лесу людей, и снова заговорил второй мужчина:
– Как он вообще мог допустить такое?
– Кто? – спросил первый.
– Всевышний, – ответил второй. – Как он мог допустить гибель стольких верных вере людей? Как он позволил уничтожить ковчеги и Святое Воинство? А дети, они-то в чем виноваты? За какие грехи он отвернулся от нас и был ли он вообще с нами?
– Ты что такое говоришь?! – возмутился первый мужчина. – Да за такие слова тебя отлучат от церкви!
– Знаешь, – с нотками обреченности начал второй, – я всю жизнь ходил в храм, молился, жертвовал на благо церкви – и что получил в итоге? – В голосе его слышались напряжение и злость. – Потерял жену и двоих сыновей, их не стало прямо у меня на глазах. И Господь за них не заступился, не уберег. Так что мне все равно, отлучат меня или нет.
Дальше отец Верилий не слушал, а в его голове крутились последние слова, сказанные ему назвавшимся князем Воеводиным: «Сейчас вера нужна, как никогда». Через пять минут Верилий погрузился в сон, более не чувствуя тряски.
