Город НейлладХард (Столица). Замок БеллВейн.
То был вечер второго месяца весны. На улице стояла приятная прохлада. Распахнутые ставни окон палаты сайнара1 то и дело подрагивали от ненавязчивого ветра. Одден проспал весь день и вряд ли бы пробудился, если бы кто-то не присел на край его постели.
– Эссида? – испуганно выдохнул юноша, увидев перед собой пожилую служанку, которая вырастила их с братом. – Что ты здесь делаешь?!
Он приподнялся на локтях, но стоило ему пошевелиться, как ожоги дали о себе знать: кожа под повязками полыхнула огнём. Боль и страх прогнали остатки сонливости.
– Не вставайте, мой принц, – Эссида сжала его плечо. – И не тревожьтесь… я ненадолго.
– Нет! Это не имеет значения! – запротестовал Одден. – Ты не должна приходить сюда! Если отец узнает, то…
– Не узнает. Его Величества Эллайде сейчас нет в замке. Он отправился на предвратную площадь, чтобы встретить Господина Виддара.
– Виддар возвращается? – удивился Одден.
«Только этого не хватало…» – подумал он, глянув на свои руки. От кончиков пальцев до нижней трети плеча их покрывали повязки. Ткань, пропитанная жирной мазью, местами алела от крови.
– Простите меня, – горестно зашептала Эссида. – Я так виновата пред вами…
– Перестань, – Одден покачал головой. – Ты ни в чём не виновата.
– Нет… Мне следовало быть осторожнее, – запричитала Эссида. – Или хотя бы остановить вас… Вы не должны были…
Она смолкла на полуслове и, прикрыв руками худое морщинистое лицо, разрыдалась.
– Будет тебе, нянечка, – Одден сочувственно свёл брови. – Представь, как расстроится Алладар, когда увидит твои заплаканные глаза.
Эссида, заслышав это, тут же прекратила рыдать. Расправив плечи, она пригладила тёмные, с частой проседью, волосы, собранные в пучок на затылке.
– Здесь вы правы. Ни к чему юному Господину видеть меня такой.
– Вот и хорошо, – одобрительно протянул Одден. – А теперь ступай. Со мной всё будет в порядке.
Эссида спорить не стала. Поклонившись, она поспешила к выходу. Оставшись наедине с собой, Одден осторожно присел. Спустив ноги на пол, он замер, ожидая, пока боль отступит. Когда, дверь тихо скрипнула, он поднял голову. На пороге стоял его друг.
Ноа был довольно высоким, хорошо сложенным юношей. На его скуластом смуглом лице горели тёмные миндалевидные глаза, такие же, как и у любого коренного жителя южной провинции Линн. Одет же он был, как и полагается пайстелу2, в длинную мантию из серого шёлка.
– Одден! – Ноа быстрым шагом двинулся к нему. – Я же просил тебя пока не вставать!
– Прости, Ноа, но…
– Никаких «но»! – отрезал Ноа, оказавшись рядом. – Ложись!
– Я должен придумать, что сказать Виддару!
– Это можно делать и лёжа в постели! – Ноа надавил ему на плечи. – К тому же мне нужно поменять повязки.
Сил сопротивляться у Оддена не было. Поддавшись, он безвольно плюхнулся на спину. Ноа же принялся разворачивать на прикроватном столике свежие бинты.
– И кого я обманываю? – прошептал Одден, глядя в потолок. – Что бы я ни придумал, Виддар не поверит мне…
– Тебе и не нужно ничего придумывать. Просто скажи ему правду и попроси не ходить с этим к отцу.
– Он меня не послушает. Последнее время Виддар быстро выходит из себя…
– Оно и неудивительно, – Ноа придвинул к постели стул и присел. – Я благодарен твоему отцу за всё, что он для меня сделал, но, Одден… То, что он делает с тобой… Мне даже представить сложно, что такого могло произойти между вами, чтобы…
– Прошу, Ноа… Давай не будем об этом, – мягко оборвал его Одден. – К тому же всё скоро закончится.
– Ты всё-таки не передумал? – с тоской вопросил он.
– Нет.
– Это самоубийство…
Одден горько усмехнулся.
– Как и оставаться здесь.
Ноа тяжело вздохнул.
