Замысел этой книги родился около восьми лет назад, когда я уловила в себе особенный интерес к проблемам зависимого поведения. Личный мой процесс, который внес свой вклад в возникновение этого интереса, был связан с тяжелым проживанием потери дорогого мне существа, с которым я ощущала исключительную, особенную связь; горе, обрушившееся на меня тогда, было огромным. Позже оно заставило меня задуматься о природе эмоциональной связи, которую мы устанавливаем с другими людьми и вообще живыми существами. Другим событием, инициировавшим мой интерес, стал контакт с московским клиент-центрированным психотерапевтом Олегом Киселевым, который вел курс по психотерапии химических зависимостей на базе Института психологии Российской академии наук. Несмотря на то, что речь шла прежде всего о терапии алкоголизма и наркомании, я тогда почувствовала, что тема зависимости в психотерапии не является локальной, она скорее одна из стержневых, имеющих отношение к пониманию несущих опор личности и ее развития. Сейчас я твердо уверена в этом.
Проблема зависимости, в том числе (и прежде всего) эмоциональной, остро звучит в нынешней психотерапевтической практике, будучи широко представленной наравне с тематикой нарциссизма. Определенным образом эти темы связаны между собой. Книга, которую вы держите в руках, родилась из осмысления опыта терапевтической работы – моей собственной и моих коллег; я также сделала попытку поделиться идеями о наиболее удачных стратегических линиях в психотерапии эмоционально зависимых клиентов.
В настоящее время все большую распространенность получают идеи о том, что гармоничный человек – человек, который может почти полностью удовлетворять собственные психологические потребности самостоятельно, человек, которому не особенно нужен партнер, нужен Другой. Таким образом, противопоставляются зависимость и то, что выглядит как автономия, но фактически является контрзависимостью (избеганием близости и отношений). Для меня эмоциональная зависимость, равно как и контрзависимость – последствия травмы развития, серьезных психологических дефицитов, которые не дали личности реализоваться в гармоничном ее варианте, их здоровой противоположностью является психологическая автономия, которая предполагает не отсутствие потребности в другом, а способность зрелым образом выстраивать взаимоотношения с партнером, не используя его как средство, с помощью которого можно ощутить свое Я целостным, ценным и способным жить и получать удовольствие от жизни.
Мне кажется также важным сказать здесь о том, что я испытываю сочувствие к эмоционально зависимым людям, но не считаю их ущербными и уважаю их. Такие люди сталкиваются со специфическими трудностями – им трудно оставаться вне отношений, которые ощущаются ими как огромная ценность, им трудно уважать себя, часто они имеют неясное представление о собственном Я и своих потребностях и не очень хорошо умеют заботиться о себе. Однако трудности эти вполне преодолимы, с ними можно справиться в результате определенным образом направленной психологической работы. Эмоционально зависимый человек не приговорен страдать и лечиться в течение всей жизни, это не какой-то особенный «инвалид», не прокаженный; я против любой стигматизации эмоциональной зависимости. «Ростки» зависимой динамики есть во многих из нас, и негуманно объявлять тех, в ком их больше, «вне закона». Очень часто, когда мы распознаем в себе эмоционально зависимый процесс, то испытываем стыд; собственную зависимую динамику крайне трудно предъявлять другим, стыдно признаваться в ней. Возможно, именно поэтому данный феномен хочется надежно «вынести вовне себя» и откреститься от него, делая предметом «объективного рассмотрения»: «Это не я!» Однако лично мне не хотелось бы ни выбирать, ни поддерживать такую позицию.