От голоса отчима мне становилось противно. Страх приходил
раньше. Когда в коридоре слышались его тяжёлые шаги, а потом ручка
двери моей комнаты опускалась с тихим скрипом. Этот скрип означал,
что я должна закрыть глаза и притвориться спящей. Следующий звук —
стон матрасса, прогибающегося под весом лина Аркольда. Я
задерживала дыхание, чтобы не чувствовать запах алкоголя и немытого
мужского тела. А потом приходил он. Шёпот. Мерзкий, пробирающий до
самых костей, затягивающий в бездну отчаяния.
— Будь хорошей девочкой, — привычно попросил отчим, медленно
стягивая с меня одеяло. — Сегодня папочка тебя приласкает.
По-настоящему.
“Сегодня”, — повторила я в мыслях и сжалась.
Горячая и мокрая ладонь пробралась под тонкую сорочку. Вопреки
логике я задрожала, будто от холода. Мне хотелось кричать. Звать на
помощь. Требовать остановить этот ужас. Но это не поможет. Я
пробовала раньше: он лишь смеялся и становился грубее. Хотя всегда
останавливался за шаг до самого ужасного.
— Какая ты красавица, — его пальцы коснулись живота и поползли
вверх. — Ты же хочешь. Сама хочешь, я вижу.
— Нет, — выдавила из себя я. — Лин Аркольд, пожалуйста…
— Ты хочешь, — повторил он с нажимом. — Будь хорошей
девочкой!
Я зажмурилась, чтобы не заплакать. Слёзы его злили в отличие от
просьб. Хорошие девочки не плачут. Хорошие девочки слушаются
родителей. Хорошие девочки терпят всё, что заслужили.
“Я не заслужила… Это!” — вспыхнула внезапная мысль.
Вряд ли в мире была хотя бы одна девочка, которая такое
заслужила. Нет. Лилит, заступница всех ведьм, не может послать мне
такое испытание. Это Аркольд — исчадие тьмы. Это его воля, его
желание утвердиться в своей силе.
“Ты ему позволишь? — словно заговорила со мной тётя, ушедшая за
грань не так давно. — Тогда заслужила. Слабый получает то, что
приготовил для него сильный”.
— Нет! — повторила я громче, но отчим уже прижимал мои руки над
головой, легко удерживая одной огромной ладонью.
Я распахнула глаза и уставилась в довольную мерзкую рожу.
Впервые его глаза горели такой решимостью. Он действительно не
остановится. Только не сегодня.
— А кто мне помешает? — ухмыльнулся благородный лин. — Мама не
вернётся с того света, чтобы тебе помочь. Тётка не проклянёт меня
за то, на что я имею полное право. Меня никто не осудит.
— Королевский суд, — заикнулась я.
Робкое предположение потонуло в хохоте.
— Ты ведьма, — выплюнул он, сильнее вжимая меня в постель. —
Кому поверит король: чиновнику с чистейшей репутации или
прирождённой шлюхе? Ты меня сама приворожила. Разве нет? То то же.
Будешь хорошей девочкой, никто не узнает.
“Никто не узнает”, — снова зазвучал в голове голос тёти
Бояны.
— Сердце твоё, что камень, — чётко выговорила я. — Камнем оно и
обратится, если задумал против меня зло.
На магию я не поскупилась. Влила в каждое слово ровно столько,
сколько оно могло бы в себя вместить. Самым сильным получилось
“зло”, но я не удивилась. Аркольд выпучил глаза, впервые в полной
мере осознав то, о чём говорил сам. Я — дочь ведьмы.
— Ах ты су…
Договорить отчим не успел. Стал хватать ртом воздух, словно
задыхается. Вцепился в рубашку на груди и скатился с меня,
испуганно глядя в потолок.
“Десять минут, — вспомнила я. — У него осталось ровно десять
минут на то, чтобы снять проклятие”.
Я не хотела проверять, сможет ли отчим найти лазейку. Поправила
сорочку и бегом бросилась к выходу. Скорее из комнаты, из
проклятого дома, к сараю, где успела спрятать единственный артефакт
— наследство от тёти. Метла сама выбила запертую дверь и вырвалась
ко мне. Я перекинула через древко ногу и сразу же отдала приказ на
взлёт. Не оглядываясь. Не надеясь, что погони не будет. Сейчас
осталась лишь одна цель — добраться живой до Верховной Ядвиги.
