Тело гудело от долгой скачки верхом. Дарга спешился, бросил
поводья подбежавшей служанке и пошёл к юрте. Соскучился страшно.
Будто год не видел любимую женщину. Слуги путались под ногами.
Кто-то чуть не врезался в него с кувшинами в руках. За спиной
рассыпали хворост. Извинения летели криками испуганных птиц. Нет
времени оборачиваться.
— София? — он звал её, ныряя под входной полог. Лёгкие
сапожки сбросил с ног и побрёл в полумраке. Фонарь висел в глубине.
Над головой любимой женщины. — Я здесь, я вернулся.
Дым от горящих трав застилал юрту. Шаманка что-то бормотала,
склонившись над чашей. Но от его голоса встрепенулась.
— Дарга.
Корону надела. Чёрный головной убор из конского волоса.
Золотые птички-украшения запутались в фальшивых прядях. На лице
мазки сажей, голые до плечей руки в татуировках. Работала. Ждала
его и работала.
— Можно?
Он спрашивал у духов, но кивнула шаманка. Да, присесть рядом
можно. А в груди уже тесно от невысказанных слов. Он летел к ней,
скакал, торопился.
— София…
— Я беременна, — она подняла взгляд и застыла. Начала
превращаться в восковую куклу. — У нас будет ребёнок.
Он потянулся обнять, но врезался в невидимую стену. Кукла
омертвела. Глаза пропали, рот зиял провалом. Дарга силился
разглядеть ребёнка, но вместо живота у любимой женщины крутилась
чёрная воронка. Звала за собой в бездну.
— Я беременна. Сделай что-нибудь.
Во рту пересохло, язык не хотел двигаться. Он не понимал,
откуда столько страха? Почему перед ним мумия?
— Мы уедем. Слышишь, София? Собирайся прямо сейчас. Где
мешки, где вещи?
В юрте было пусто. Всё давно провалилось в темноту. Осталась
только корона на мёртвой кукле. И голос. Её голос.
— Помоги, Дарга. Помоги мне.
Лёкгие болели, сколько он не дышал? Проснулся с громким
“пха-а-а” и заметался в кровати. Проклятая слепота, где он? Дома?
Мгновение потратил, чтобы успокоиться, и заметил фиолетовое сияние
эссенции. Дверь справа. Закрыта, судя по кресту внутри проёма. Дома
он.
— С чего вдруг ты улёгся спать посреди бела дня? — насмешливо
спросила ведьма. — Перегрелся в оранжерее?
Франко медленно выдохнул. Только очередных разборок от ревнивой
стервы ему и не хватало. Улёгся, потому что силы внезапно
кончились. София сказала, что так бывает после серьёзной шаманской
работы, и отправила отдохнуть. Возражать он не стал. Откуда-то
появился Анри, нырнул под руку и довёл хозяина до спальни.
— Ты принесла эссенцию? — слепой маг решил сменить тему. — Не
вижу пузырёк.
— Потому что я завернула его в твой камзол, — фыркнула Лиана. —
Опасно, знаешь ли, светить последней порцией эссенции под носом у
разведчиков клана Смерти. За моим бывшим домом до сих пор следят. Я
рисковала, между прочим.
— Ты отдашь его или нет? — раздражился Франко, но тут в темноте
вспыхнула фиолетовая искра. Яркая, мощная.
— Возможно, отдам, — протянула ведьма. — А может, нет.
Передумаю. Неприятно вообще-то возвращаться к тебе после в высшей
степени опасного задания, а вместо горячей ванны и вкусного ужина
получать порцию слухов о том, что тут появилась хозяйка. Будущая
лина Гвидичи. Серьёзно? Бессалийский аристократ решил жениться на
деревенщине? Или тебя опять безумие захватило?
После сегодняшнего чужого сна, видения Софии и Дарги такая мысль
уже мелькала. Хотя нет. До сумасшествия всё-таки далеко, но с
книгами о древних кочевниках он явно переборщил.
— Возможно, женюсь, — Франко скопировал интонацию Лианы. — Ты же
не хочешь рожать будущего дракона. А женщины из кочевых племён
воспитаны не как ведьмы. Они детей любят.
— Я согласилась родить ящерицу, если отцом будешь ты, — зашипела
она. — Нашего ребёнка я буду любить. А вот от кого родит твоя
воспитанная в лучших традициях кочевница — ещё неизвестно. Думаешь,
ухватил приличную девицу? То-то она с Линнеем в лес бегала. Грибы,
наверное, собирала, да? И в доме кланового мага, конечно, его к
себе не подпускала. Для тебя себя берегла, ага. Да я не удивлюсь,
если она и на Этане поскакала, и на Линнее. И старика Анри
порадовала. Больно нежно он на неё смотрит.
