- Теперь они принадлежат тебе,
и ты отвечаешь за них головой.
Мама дорогая, а я-то думала, что это
вчера у меня был неудачный день…
Передо мной на коленях, широко
расставив бёдра и скрестив руки за спиной, стояли двое полуголых
мужчин. Ну как, мужчин…
Двое были одинаковы с лица, и на вид
обоим было около двадцати. Волосы у обоих коротко подстрижены –
прямо ёжик. Только что Ивановский объяснил мне, что это следствие
какой-то сложной череды недоразумений. У одного раньше волосы были
подлиннее, как нравилось его бывшей хозяйке. Потом она повздорила с
мужем на почве своего эстетства, и тот обкорнал раба так, что
пришлось побрить на лысо.
Другой как раз-таки принадлежал её
мужу. Никто особо не вдавался в историю его причёски, возможно, у
него она такой всегда и была.
Оба одеты по земным меркам несколько
эксцентрично: ниже пояса – штаны. У одного – очень узкие, так что
сквозь них в деталях выделяется всё самое ценное. У другого –
свободные и какие-то бесформенные, ближе к тому, что может одеть
земной подросток. Впрочем, я привыкла, что окружающие меня мужчины
выбирают одежду более ответственно.
Выше пояса у обоих – ничего.
Накачанным ни одного из них не
назвать, хотя у того, что носит обтягивающие штаны – очень красивый
рельеф мускулов, пусть и не слишком широкие плечи, но парень явно
следит за собой. Был у меня дружок атлет, так вот от него я знаю,
что чтобы добиться такого результата надо каждую часть тела
ежедневно мерить сантиметром.
Второй более жилист, живот у него
впалый и кожа погрубей, более пористая. Не сразу понимаю, что
создаёт такой эффект – волосы на руках. Ну, не то чтобы прям
волосы, но лёгкий прозрачный пушок, которого у первого и в помине
нет.
Не совсем веря своим глазам, подхожу
к парням поближе. Останавливаюсь между ними и, взяв обоих за
подбородки, подначиваю запрокинуть головы назад.
Оба послушно подчиняются жесту,
только один при этом всё ещё смотрит куда-то мимо меня и в пол.
Другой на мгновение поднимает глаза, зрачки многозначительно
сверкают – но уже через мгновение взгляд гаснет, и кажется, что
ничего и не было. Однако парень всё ещё пристально смотрит мне в
глаза. Меня от этого взгляда пробирает дрожь.
Лица у них абсолютно одинаковые –
различия не более, ни менее, как те же, что и ниже шеи. У одного
щёки чуть более запали, бледные губы плотно сжаты. У другого изгиб
рта выглядит почти капризным, обиженным и растерянным.
- Корней Леонович…
Я замолкаю, не знаю, как продолжить.
Нельзя же, в самом деле, сказать в лицо начальству, что его слова
мне кажутся шуткой. Да и не замечала я за Ивановским чувства юмора.
Проверка? Вроде тоже не похоже на тот стиль отношений, в котором мы
тут работаем. Впрочем, чтобы сотрудникам на дом выдавали рабов –
тоже нечто новое. А именно это только что и произошло.
Отмотав историю немного назад, стоит
сказать, что на земле рабства нет. Уже много веков. У нас, конечно,
тоже есть свои социальные загибы, но в целом Земная Империя –
конгломерат довольно благополучных планет. Более респектабельных -
ближе к земле, более запущенных - ближе к окраинам… Но уж точно не
какое-нибудь доисторическое общество, где один человек мог бы
принадлежать другому.
Другое дело, что мы ведём
исследования и заключаем союзы – в самых разных мирах и с самыми
разными мирами.
Наши отношения с Содружеством, в
которое входит большая часть освоивших космос цивилизаций – весьма
запутаны, и мы не перестаём искать ресурсы, которые позволили бы
нам противостоять этой конгломерации, а то и послать её далеко и
надолго.
Одна из планет, на которые у нас
возлагают большие надежды – это Эрхол. Вот только Эрхол живёт
совсем по другим порядкам. На этой планете изначально было две
разумных расы, одна из которых поработила другую. Представители
этой, другой – лероны – сейчас и стоят на коленях передо мной.
