Тёплый сентябрьский вечер пятницы ознаменовал собой конец долгой рабочей недели на подшипниковом заводе и толпа рабочих бурным потоком вылилась через проходную. Среди всех остальных рабочих выделялась компания молодых парней, состоящая их трёх человек: Матвея, Гены и Коли. Отличал их от остальных рабочих слишком яркий и вызывающий внешний вид: чёрные штаны типа клёш, яркие коричневые туфли на шнурках и красная рубашка у Матвея и желтые рубашки у Гены и Коли.
– Что, в таком наряде в цирк собрались, оболтусы? – Окликнул парней невысокий круглолицый мужичок лет шестидесяти с пышными усами и очень доброй улыбкой на лице, из-за которой виднелись явные пробелы в зубах.
– Только что оттуда, – также улыбаясь ответил Матвей, высокий парень с пышной чёрной шевелюрой и небольшой родинкой справа, над верхней губой. Глаза его были выразительно чёрные, в которые, казалось, можно провалиться без следа. Мягкие черты лица создавали впечатление о нём, как о добром и душевном человеке, почти ребёнке, если бы не высокий рост и широкие плечи.
– А вы, дядь Миш, не хотите к нам на концерт вечером, – продолжил было Матвей, но был резко одёрнут Геной, невысоким парнем в очках, через которые было видно большие голубые глаза. Его жидкие пшеничные волосы отсвечивали на солнце, из-за чего создавалось впечатление, что их вообще нет. По выражению его лица, которое походило на морду ящерицы, было понятно, что он не очень-то и хотел распространения такой информации.
– Нет, я на рыбалку поеду, – ответил мужичок и подкурил папиросу копеечными спичками.
Толпа шумела и гудела на разные лады, но все шли в одном направлении – на остановку, куда вот-вот должен приехать единственный автобус, маршрут которого пролегает через завод. Компания ребят решила пойти по своему маршруту, поэтому, почти сразу, свернула в другую сторону и пошла вдоль заводской стены.
– Зачем ты кричишь про это на весь завод? – С явным негодованием Гена обратился к Матвею, – не нужно никому об этом знать.
– Да это ж дядя Миша, добрейший человек, – с улыбкой ответил Матвей.
– А остальные? А вдруг среди них был какой-нибудь чекист? – Продолжал наседать Гена.
– Да какие тут чекисты, здесь одни пьяницы да молодёжь на отработке.
– Вот именно, молодёжь. А за молодёжью как раз и следят, дабы чего не учудили и мы, как раз, подпадаем под подозрение. Короче, постарайся лишний раз о подобных мероприятиях не говорить, особенно с посторонними людьми, потому что таким образом ты можешь подставить не только себя, но и нас с Колей и всех, кто придёт.
– Ладно, не буду больше. А то разошёлся тут, – подначивал Матвей, – вон, Колька идёт себе и не бубнит, в отличии от некоторых, – в этот момент Матвей не сильно толкнул Гену и между ними завязалась шуточная потасовка. Коля, высокий и худощавый парень, коротко постриженный и с глупым выражением лица, шёл сзади остальных и, казалось, думал о чём-то своём.
Компания подходила к дому и уже из далека была видна большая очередь в пивной ларёк, который стоял во дворе.
– Пятница, – усмехнулся Матвей.
– И так каждый раз: что ни пятница, то длинные очереди тут! Неужели нельзя всё сделать заранее, как мы? – Проворчал Гена
– Ты сегодня какой-то недовольный, что случилось? – Спросил Матвей.
– Я перед концертами нашими всегда волнуюсь. Хочется, чтобы всё прошло тихо и спокойно, не как в прошлый, чтоб не бегать всю ночь от милиции.
– Ну, так, зато весело, будет что вспомнить в старости, детям рассказать, внукам, – с романтикой в голосе размышлял Матвей.
– Рассказать внукам, что их дед был в молодости антисоциальным элементом и играл рок в квартире?
– А что им рассказать? Что их дед впахивал токарем и полученные деньги пропивал? Как дядя Миша, например, – уже повысив тон ответил Матвей, – молодость она на то и молодость: на разные безрассудные поступки, романтику, приключения, а ты как старый дед, вечно ворчишь. Не хочешь играть – не играй, вон, с Колей вдвоём справимся, да, Коля? – Обратился Матвей к шедшему за Геной Коле. Коля лишь кивнул головой и продолжил плестись сзади компании.
