1
Нет, нет. Солнце не заходило. Оно могло заходить в горах, в пустыне, в степи. Здесь, в море, оно тонуло, заметно и быстро, как может тонуть корабль, получивший пробоины. Море лежало штилевое, все в блестках, и берег смотрелся отсюда, с ходового мостика «охотника», четко. Желтый и зеленый берег и синее, до такой степени синее, что казалось нарисованным, небо.
На ходовом мостике кроме командира катера стояли командующий Туапсинским оборонительным районом контр-адмирал Жуков, председатель горисполкома Шпак, управляющий нефтебазой Саркисов.
Жуков опустил бинокль, передал его председателю горисполкома:
– Посмотри, Дмитрий Акимович. Отлично! – Шпак с радостью ощутил в ладонях тяжесть морского бинокля, напомнившего ему собственную матросскую молодость и годы Гражданской войны. Вздохнул широко, открыто. И поднес бинокль к глазам.
На траверзе маяка Кадош был виден буксир «Вежилов». Какой-то продолговатый предмет, немного похожий на подводную лодку «малютку», почти весь скрытый морем, двигался за буксиром на расстоянии не более сотни метров.
Шпак сказал:
– Скорость «Вежилова» уже девять узлов.
– Это много? – спросил Саркисов.
– Это лучше, чем ничего, – улыбнулся Жуков.
– Главное – она двигается. – Шпак передал бинокль Саркисову.
Саркисов долго наводил окуляры. А быстрый «охотник» все приближался и приближался к буксиру.
Наконец Саркисов опустил бинокль. Протянул его Жукову. Осторожно спросил:
– А если шторм?
– Штормы бывают не каждый день, – ответил Жуков. – А горючее фронту требуется ежедневно.
…«Горючее фронту требуется ежедневно». Именно этими словами несколько дней назад контр-адмирал начал свое выступление на заседании городского комитета обороны. Он напомнил, что за год войны противник вывел из строя и повредил много мелкотоннажных нефтеналивных судов, доставляющих фронту нефтепродукты из Туапсе и Батуми. Сейчас, в связи с этим, возникли большие трудности. Он напомнил, что и военные бензозаправщики не в состоянии обеспечить в полной мере фронт из-за отсутствия автопокрышек…
– В то же время положение на Закавказском фронте, – говорил адмирал, – продолжает оставаться крайне тяжелым. Несмотря на большие потери в танках, самолетах, артиллерии, несмотря на то что, по нашим данным, немцы потеряли за короткий период наступления около пятидесяти тысяч человек, они продолжают держать на Закавказском фронте двадцать шесть дивизий. По сведениям разведки, противник уделяет большое внимание своей моздокской и хадыженской группировкам. Очевидно, цель его – дальнейшее наступление на Орджоникидзе и Туапсе. С захватом Орджоникидзе он имеет возможность перекрыть Военно-Грузинскую дорогу. И тем самым отрежет Северную группу войск от Закавказья, лишит ее возможности получать боеприпасы, питание, резервы… На туапсинском направлении… – Адмирал Жуков сделал паузу, словно подчеркивая ею значимость того, что будет сказано дальше. – На туапсинском направлении падение Туапсе позволило бы противнику отрезать от основных сил фронта черноморскую группу войск. И продвижением на юг вдоль побережья лишить Черноморский флот баз и портов…
Карта висела на стене, за спиной адмирала. Но Жукову не пришлось обращаться к ней. Все присутствующие знали, что значит сегодня Туапсе для всего Закавказского фронта.
– Мы должны, мы обязаны обеспечить войска горючим, – закончил свое выступление адмирал.
Председатель городского комитета обороны Шматов оглядел присутствующих утомленным взглядом и спросил:
