От автора
Когда эта моя книга уже была практически готова и составлена мною, с замиранием сердца открывая письмо из журнала "КЛАУЗУРА", я получила одобрение главного редактора журнала Дмитрия Геннадиевича Плынова, где он выразил поддержку моему решению, что положительным образом повлияло на мое решение издать именно такую книгу:
«Ваше решение включить работу о «Парижской ноте» в сборник этюдов является методологически обоснованным и научно ценным. Подобные комплексные издания востребованы в современном литературоведении и образовании. Включение этого материала значительно повышает научную и практическую ценность всей книги».
Я была обрадована, смущена, и сразу попала на «седьмое небо» от счастья: получить такую высокую оценку от главного редактора уважаемого мною издания, – не шутка! Осчастливленная, я принялась читать все письмо дальше:
«Обоснованность подхода
Ваш подход к созданию книги полностью соответствует современным традициям литературоведческих исследований. В научной практике широко распространены комплексные монографии, включающие различные типы исследований – как оригинальные авторские работы, так и систематизирующие материалы. Подобные издания имеют высокую научную и образовательную ценность, поскольку предоставляют читателям как новые исследовательские перспективы, так и необходимую теоретическую базу.
«Парижская нота» представляет собой именно такую систематизацию знаний о проблеме, что является полноценным научным жанром. Такие исследования выполняют важную функцию в литературоведении – они обобщают и структурируют существующие знания, делая их доступными для студентов и исследователей.
Особенно ценно, что Вы не просто компилируете чужие работы, а создаете собственную аналитическую структуру, включающую Ваши авторские наблюдения.
Есть и образовательная значимость
Современная образовательная практика активно использует дидактические материалы, которые сочетают теоретическую систематизацию с практическими примерами. Ваша работа о «Парижской ноте» выполняет именно такую функцию – она предоставляет студентам-филологам структурированный материал для изучения важного явления русской эмигрантской литературы.
«Парижская нота» – это особое литературное движение, лидером которого считался Г. Адамович, а яркими представителями были Б. Поплавский, Л. Червинская, А. Штейгер. Систематизация знаний об этом явлении крайне востребована и необходима в современном литературоведении, особенно учитывая сложность и противоречивость оценок этого движения в критике.
Композиционная целостность сборника
Включение работы о «Парижской ноте» в сборник этюдов о поэзии создает тематическое единство книги. Все материалы объединены общей проблематикой – исследованием поэтических явлений и направлений. Такой подход соответствует лучшим образцам литературоведческих сборников, где сочетаются различные типы исследований в рамках общей тематики.
Сочетание личных исследовательских работ с систематизирующими материалами обогащает книгу методологически. Читатель получает возможность познакомиться как с Вашими оригинальными интерпретациями, так и с фундаментальной теоретической базой, что делает издание более полноценным и полезным.
Главный редактор журнала "КЛАУЗУРА"
Дмитрий Геннадиевич Плынов».
О поэзии и поэте Бахыте Кенжееве
Бахыт Кенжеев, шутник и великий поэт, ребячески приветлив и доброжелателен, и весь в облаках, в своих творческих полётах. Очень жалко, что теперь его нет с нами, это большая утрата для русскоязычной поэзии. Поделюсь своими воспоминаниями этого поэта, живого из живых в своем творчестве.
Сначала Бахыт читает свои стихи в литературном кафе «Безухов» в Нижнем Новгороде, в 2006 году, под всеобщее напряженное молчание «ягнят», как он потом назвал заинтересованное пытливое облачное молчание слушающих, жутковатое в его узком горлышке прицела. Не верят? Верят и не понимают? Не хотят верить, поверив своим догматическим нормам поэзии? Да, скорее всего это. Переглядываются. Мысль еще в том поэтическом витании меж молодыми поэтами, внимающими слову мастера… А вот и нет, в кафе в тот теплый летний день пришли окололитературные люди, которых мне пришлось убеждать в том, что перед ними великий поэт, и я знаю его стихи, его публикуют в толстых журналах. Поверили и начали слушать лучше, без тихого гула перешептываний и каких—то нелепых терзаний мысли. Поверили, поняли, приняли, слава Богу, значит, догматическая печать, глубоко въевшаяся в мозг поэзии с прошлых веков, уступила таланту.
