- Не, не вставляет меня этот Мюнхен, - Мерл Диксон устало
откинулся на сиденье туристического автобуса, угрюмо
посмотрел в окно, подумал и добавил решительно, - нихера не
вставляет. Хрень какая-то.
- А че тебя вставляет-то? - его брат, до этого спокойно
и незаметно дремавший, прикрываясь темными очками, устало
поворочался на своем месте, как гризли в берлоге. - Тебя, мудилу,
вообще ниче, кроме бухла не вставляет. Заткнись уже, дай
поспать.
Но Мерл толкнул его в плечо, привлекая внимание. Ему было
скучно. А скучать в одиночестве он не любил. И безответный обычно
брат прекрасно подходил на роль свободных ушей.
-Бабы, Дерилина! Ты помнишь вообще это слово, а? Ба-бы! Вот чего
меня вставляет! Немецкие худенькие фройляйн.
Голос брата очень знакомо изменил интонации с обычных
резко-развязных на тягуче-плавные, и Дерил почуял неладное.
С трудом разлепив все-таки глаза, он проследил за вполне
говорящим взглядом брата и, не сдержавшись, выругался. Не очень
громко, все-таки в автобусе были дамы, но очень грязно.
А он ведь до последнего надеялся, что неугомонный брат говорит
просто о каких-то абстрактных бабах, ну, может, в порнушке недавно
увидел или еще где.
Но нет.
Тягучий, внимательный взгляд брата был устремлен на
конкретную бабу.
Вполне интересную бабу, что стояла в самом начале автобуса.
Тоненькую, темноволосую, со спокойным красивым лицом и гладкой
деловой прической. Их гида, Доун.
Дерил, со вздохом оглядывая изящную фигурку гида, подумал, что в
этот раз, для разнообразия, брат проявил вкус. По крайней мере,
женщина не выглядела дешевой шмарой, или развратной школьницей. И
именно поэтому Мерлу, с вероятностью сто процентов нихера не
перепадет.
Здесь его медвежье обаяние точно не подействует.
А вот проблемы вполне себе могут перепасть. Европа все-таки.
Здесь все бабы феминистки.
Только тронь - и пиздец : заява за сексуальные домогательства,
европейский суд, и , возможно, тюряга.
Нет уж, куда лучше у них, в старой доброй Джорджии. Дерил
вспомнил официантку в любимой забегаловке, с задницей размером с
хороший такой стол. Такую утром хлопнешь , до вечера волны
гулять будут. И никаких тебе исков за домогательства. Только
довольный смех. Главное, потом из ее постели живым уползти, а то
заездит до смерти.
А эта Доун, судя по холодным синим глазам, та еще сучка.
Связываться с такой себе дороже.
Мерл, похоже, после перелета еще не отошел, раз так возбудился.
Ну, или наоборот, отошел.
Впрочем, его проблемы.
Дерил даже пожалел брата.
Хотя, Мерл был вполне способен постоять за себя. Не зря же
пятнадцать лет в армии. Правда, старше сержанта не поднялся, но это
и так достижение, с его-то характером! И к тому же Мерл всегда
любил говорить, что на сержантах весь уклад армейский держится.
Мерл вообще был очень самоуверенным, наглым, настырным даже
мудаком. И это довольно часто выручало. Но теперь брат мог серьезно
нарваться.
- Не лез бы ты, оторвет лапы, - проворчал Дерил
негромко.
- Да пошел ты нахер со своими предупреждениями! - Заржал
Мерл,- сам разберусь, принцесса!
Дерил пожал плечами, нарвется - сам виноват будет… И откинулся
опять на спинку, поплотнее натягивая очки на глаза.
Сейчас бы дома, пивка тяпнуть, расслабиться…
И понесло же его за компанию с этим мудилой через океан. Не был
никогда в Европе, и нехер было начинать.
Но Мерл, прилипчивый, как конский клещ, нудел, нудел, нудел и
вынудел все-таки.
Отпуск ему, видите ли, хотелось провести в Европе. Это же,
блядь, так круто. Это же , блядь, когда еще получится. Это же ,
блядь…
Тут Дерил почувствовал, что его распирает от злости, и
спокойного сна ему теперь не видать из-за говнюка этого.
Все из-за него.
Вот не выделывался бы в отеле, скандаля из-за плохих номеров (
тоже мне, королевская персона, блядь, как-будто не спал никогда в
говнище и холоде), не сидели бы они сейчас здесь, вяло рассматривая
достопримечательности города.
