Любовь — это не решение. Это
чувство.
Если бы мы могли решать, кого любить,
все было бы гораздо проще.
Но куда менее волшебно.
Южный парк
Вам никогда не казалось странным, что некоторые детские
воспоминания мы помним отчетливее, чем, например, позавчерашний
день? Одно из таких воспоминаний я потратила на
Тео д'Амико.
Мне было четыре года. На мне розовое платье настолько пышное,
что я едва удерживала руку старшей сестры. Я помню, как она шепнула
мне на ухо вести себя прилично, а взамен я получу ее куклу. Я
позабыла о кукле, как только увидела высокого кареглазого мальчика
с умилительными ямочками на щеках.
В те времена я часто наблюдала за его улыбкой, а после и за тем,
как он скрывал ее. Совсем скоро я уже не удосуживалась той чести,
чтобы видеть, как на его щеках появляются ямочки, а в глазах
появляются задорные огоньки.
Сейчас в его взгляде, обращённым на меня, я читала лишь злость,
ненависть и обиду.
— Знаешь, мне больше не больно, — шепотом
сорвалось с губ признание.
Я и не думала, что это правда, пока не произнесла слова вслух.
Мне казалось, что я до сих пор с головой погружена в океан боли и
страдания. Я вынырнула, но так и не сделала важный для жизни вдох.
Понимаете, о чем я? Понимаете это оцепенение, которое сковывает
твое тело?
— Ты сильная, Аврора. Ты сильнее всех, кого я
знаю.
Я с улыбкой взглянула на сестру. Она была чертовой Мадонной
американской мафии, а говорила такую ерунду.
— Беременность и роды явно подпортили твои мозги,
дорогая.
Адриана улыбнулась той самой улыбкой, которую я так ненавидела.
Словно она знала все секреты мира. Сестра выглядела такой
счастливой и таинственной, укачивая на руках своего первенца. Моего
племянника. Единственного человека на всем белом свете, который
вызывал у Тео искреннюю восторженную улыбку.
— Ты сможешь выдержать куда больше. Ты еще покажешь на что
способна.
— Сколько еще это будет продолжаться?
Я не знал точного ответа на ее вопрос.
Мелания провела пальчиком по татуировке. Она не любила их, но
все равно не могла отвести взгляда от ярких картинок. Ее любимой
татуировкой на моем теле являлось изображение облачка с молниями.
Невинный рисунок, принадлежавший ей. Мел нарисовала его лет
семь назад, и я сохранил его, а после перенес на свою
кожу.
— Столько, сколько мы захотим.
— Тео, ты завтра женишься.
Мне не нужно было чертово напоминание, что завтра я сделаю своей
женой другую женщину.
— Ты уже замужем.
Мое тело напряглось от упоминания ее мужа. Я ненавидел его.
Артуро забрал то, что принадлежало мне.
День их свадьбы является худшим днем в моей жизни. Я был
свидетелем тому, как другой мужчина надевает ей кольцо на палец,
как он целует ее.
Знаю, я не мог его в этом винить. Сам виноват, что тянул с
предложением. Пытался выиграть подходящий момент и в итоге упустил
единственную женщину, которую любил.
Мы с Мел познакомились, когда нам было по пятнадцать лет. Я
помню, как смеялся над ее детскими прическами, но она любила их.
Несмотря на мои усмешки Мелания все равно продолжала заплетать свои
золотистые волосы в два хвостика. Вскоре и я полюбил их. Я полюбил
ее. Она украла мое сердце.
Она терпела мои выходки, мое дерьмовое настроение. Была рядом,
когда я был вне себя, но ни разу не испугалась и не отвернулась.
Мел была моим маяком и потеряв ее, я вновь погрузился в пучину
гнева и отчаяния.
— Не думай об этом. Думай обо мне.
— Всегда.
Я крепко поцеловал Мел, пытаясь в поцелуе выразить все свои
чувства. Показать, как сожалею, что не сделал ее своей женой, но
что мое сердце всегда будет принадлежать ей одной.
