1 Амбивалентность
1
– Что достается этому фанту – правда или действие? – Яна Ольховская опустила руку в кувшин и обвела взглядом сивиллы всю компанию.
– Действие! Правда! – ребята загалдели почти одновременно, перекрикивая друг друга, потому что возбуждение уже перешло те границы, когда стараются говорить не перебивая и спокойно.
Впрочем, это никого не смущало, в конце концов, третий курс. Общие преподы, зачеты и курсовые, пересдачи, сессии и капустники, симпатии и влюбленности – всегда сближают. Трое из ребят даже раньше учились в одной школе, а после умудрились оказаться в одной группе. Пашка Михеев с Толиком Майоровым жили в одной комнате в общаге с самого первого дня – фактически, родственники.
В общем, группу можно было назвать дружной. Особенно в моменты сборов на квартире признанной парочки – Дианы и Валерки – которые с конца первого курса находились на грани взрослой семейной жизни, и каким-то чудом уговорили родителей на отдельную жилплощадь неподалеку от универа. Разумеется, собирались не то, чтобы часто. Но и не редко. Закупали пельмени, майонез, чипсы, сухарики, кетчуп, заказывали пиццу, заправлялись чем-то горячительным по вкусам – и вперед! Не все же учиться, учиться и учиться, как завещал социалистический некто. Надо и расслабиться иногда.
– Не-не! Баста, карапузики! – заорала Ольховская, перекрикивая всех. – Так не пойдет! Считаю голоса, кто за что! Джастин?
– Правда, – Пашка с кликухой Джастин был личной симпатией нынешней ведущей, поэтому не мудрено, что первое слово она дала ему.
Тот знал, что нравится Янке. Строил глазки. Отправлялся в путешествия по аппетитным формам (и не только визуальные) и был не против задних рядов в кинотеатре. Короче, пользовался. Хотя, что лично он испытывал к девушке – была тайна за семью печатями: в любви не признавался, о своих чувствах никому не распространялся.
– Раз, – Ольховская улыбнулась, почувствовав на своей пятой точке горячую руку. – Клава?
– Давай, действие, – флегматично протянула Клавдия.
– Жека? Лена? Деня? Окси? Ди? Толик? Самат? Ксю? – Ольховская называла каждого и загибала пальцы.
Пока правда и действие шли ноздря в ноздрю. Остался лишь почти муж хозяйки квартиры Дианы – Валера.
– Лерк? Ну? – прищурив глаза, проговорила та.
Валере ничего не осталось, как поддержать ее:
– Правда.
– Этому фанту выпадает правда! – возвестила сивилла и достала свернутую бумажку. – Самат! – потом потянулась к тарелочке с вопросами, прочитала про себя, недовольно надула губки, вздохнула, но, в итоге, выдала. – Саматик нам поведает, кто из нашей компании больше всех ему нравится!
Наверняка, Ольховская надеялась, что этот фант выпадет Пашке-Джастину. Пожалуй, она уже вплотную подошла к тому периоду в отношениях, когда хочется какой-то конкретики, и составляя вопросы рассчитывала на это. Но вопрос выпал совсем другому.
– Из нашей? – Самат застенчиво опустил глаза с почти девичьими темными ресницами.
– Нас чужие не интересуют, – бравировала Янка. – Но если ты скажешь, что это я, никто тебе не поверит!
– Почему это? – откровенно удивился Денис.
– Ребя, одиннадцать лет в одном классе, потом два с лишним года в универе – это почти инцест.
– Мне Ксюша нравится, – проговорил скороговоркой Самат.
– Йе-е-е! – захлопала Ольховская.
Разумеется, никто такой бурной реакции не поддержал, но и не поверил особо в искренность ответа. Даже Ксюша. Та просто кукольно похлопала глазками и послала парню воздушный поцелуй. Ни для кого не было секретом, что даже сегодня Самат пришел сюда только исключительно по привычке, а так предпочел бы встретиться с Инной с юридического, но то ли та еще не созрела для стабильных отношений, то ли он.
– Играем дальше?
