Настоящая культура
– Весь этот бардак из-за того, что мы потеряли настоящую культуру и образование! – возмутился Сергей Иванович, когда разговор с репетитором Алексеем опять зашёл о проблемах в школе. – Вот раньше и образование было лучшим в мире, и доступным для каждого, не только блатным и богатым! А сейчас что? Культуру заменили ваши зомбофоны – молодёжь сидит в них и дуреет часами! Чему они там научатся?!
– Гуглить и смайлики ставить, – улыбнулся Лёша, чтобы перевести разговор в более миролюбивое русло: если Барахолкин заводился, его было трудно остановить. Парень понимал, что Иваныч по-своему прав, но в его категоричности сквозила непримиримая злость ко всему современному – словно именно смартфоны, интернет и прочие блага цивилизации виноваты в том, что у инженера Барахолкина сломана ручка на двери, до сих пор не сделан ремонт в квартире, а на даче не растут помидоры.
К тому же, сегодня домой надо пораньше, а если опоздать на автобус, рассуждая о мировой деградации молодёжи, то он может потерять целый час – впрочем, такие мелочи Иваныча волновали слабо. Такое ощущение, ему требовалось не столько согласие Алексея, обсуждение проблем образования, сколько возможность выговориться, не спрашивая на то разрешения жены.
Варю как единственного и позднего ребёнка Сергей Иванович старался обеспечить всем, чего ему самому не хватало в её возрасте – благо, приличная зарплата инженера это позволяла. Но усталая душа работяги требовала культурной революции, образовательного диспута, а может – всего и сразу, поэтому эмоции били фонтаном.
– А что они сейчас читают?! – вена на шее Барахолкина вздулась, лицо напряглось, словно он собирался силой Советской мысли, волевым напором наконец-то пробить так раздражающий его образовательный тупик. – Этих… гарри поттеров своих и престолы, где одни извращенцы! Где там культура? Когда на экране голым задом королева перед варваром крутит?
– Здесь согласен, – искренне ответил Алексей. – Чтение развивает мышление, фантазию, речь и многое другое, поэтому надо ненавязчиво, но грамотно продвигать нашу культуру, повышать интерес к хорошей литературе, чтобы…
– Конечно, прививать! Ненавязчиво и как следует! А ну стоять! – рявкнул Барахолкин так, что у Лёши мигом вылетели из головы все мысли о культуре, книгах и развитии молодёжи. – Положи пирожное! Положи, я сказал! Опять жопу наешь – кто тебя замуж возьмёт потом, корову такую? Ой, это я не вам, – С интеллигентной улыбкой заметил он парню, вновь повернувшись на кухню как коршун. Там на месте преступления застыла Варенька, держа пирожное с открытым ртом, словно боясь, что отец в порыве ярости за упадок культуры сиганёт к ней и выхватит источник соблазна.
– Па-ап, ну чё ты начинаешь опять? – заныла доченька, решив давить на отцовские амбиции с другой стороны. – Леша… кхм, Алексей Петрович тебя ждёт, чтобы ты выслушал, какие у меня успехи по этому инглишу.
– А, да! – спохватился Сергей Иванович, одним глазом следя за Варенькой. – Так что, чтение для подготовки к «ОГЭ» получше стало?
– Сегодня с большим трудом прошли один текст, но пришлось повозиться с лексикой, потому что Варя не прочитала прошлый рассказ и не сделала перевод незнакомых слов, как я просил. А там материалы связаны – если не усвоить лексику из первого задания, то прочитать более сложные тексты…
– А я и говорю – читать надо больше! Заставлять этих лоботрясов! Вот мы – читали раньше! Я из библиотеки не вылезал! Книги взахлёб перечитывал! – голос Барахолкина повышался с каждой фразой, словно он пытался волевым напором самоутвердиться за лень дочери. – Я сказал, положи пирожное! Морда треснет! Разумеется, это не вам, но культуру надо повышать, это несомненно… ты что, это мне на зло делаешь?! – Образованное лицо инженера Сергея Ивановича побагровело, когда девочка потянулась за вторым пирожным – и мечта сделать из неё фотомодель, чтобы пристроить к богатому жениху таяла буквально с каждым укусом.
