Медленно вставало солнце, освещая первыми лучами верхушки
старых и высоких деревьев. Кальминойский лес насчитывал уже не один
век жизни. Внизу, среди деревьев стояли небольшие светлые дома, в
каждом из которых отразился облик хозяина. Непосвящённый бы принял
поселенцев за людей, но на деле это место принадлежало потомкам
духов — феям. Они выходили из домов и начинали заниматься
своими делами.
В центре поселения стоял дом больший, чем остальные.
Затейливо украшенный двухэтажный особняк выглядел гигантом среди
миниатюрных и уютных строений. Но он гармонично вписывался в общую
картину.
Через чёрный ход этого самого дома проскользнула молодая
зеленоглазая девушка. Лёгкий ветерок откинул с её лица светлые
завивающиеся на концах пряди. Она шмыгнула маленьким вздёрнутым
носиком, огляделась и по узким улочкам побежала в сторону деревьев.
Раннее утро не освободило её от необходимости отвечать на
приветствия: «Доброе утро, госпожа Лора!», «Удачного дня,
принцесса!»
Её звали Флора, но она не любила это имя и предпочитала сокращённый
вариант. Подданные впоследствии тоже перешли на него. На ритуале
инициализации, проходящем в девятилетнем возрасте, Флору выбрала
неживая природа, подарив это имя. Родители же при рождении назвали
её Кинаэль, что на языке древних значило «принцесса». Это
соответствовало её статусу: она была дочкой правителя, единственной
наследницей.
Круг совета её недолюбливал, ведь слово принцессы имело вес. Им
удалось оградить Лору от политики многочисленными занятиями, её
жизнь год от года становилась всё более насыщенной. Тем не менее, к
королевским атрибутам её под разными предлогами по-прежнему не
пускали. Самой Лоре было глубоко наплевать, разрешают ли ей сидеть
на троне и носить корону. Единственный запрет — участвовать в
межрасовых конференция — её чуточку раздражал, потому что
новости из государств людей и демонов она всегда узнавала из вторых
уст. Лора, как и подобает наследной принцессе, усердно училась. И
теперь, когда ей исполнилось шестнадцать, она стала самостоятельно
решать некоторые вопросы и присутствовать на собраниях совета.
Сейчас же она спешила помочь Сайне — своей
подруге-лекарю — со сбором трав.
После ритуала инициализации Сайна посвятила себя исцелению и
занимала весьма почётную должность. Образ жизни отразился на её
внешности. В отличие от излюбленных принцессой лент и платьев по
колено, она обычно носила свободную рубашку и шаровары, а тёмные
волосы собирала в тугую косу, прямым водопадом спускавшуюся до
пояса. У Сайны были тонкие черты лица и голубые с серебром глаза.
Они с подругой выглядели как два разных времени года.
Вчера они договорились встретиться у крайнего восточного дома.
Увидев Лору, Сайна нахмурилась и, минуя уважительное положенное
простым феям обращение, отчитала её:
— Ты опоздала. — Она терпеть не могла опозданий и
нарушения правил, ведь в её работе от этого порой зависела чужая
жизнь.
— Прости, советник Пер задержал. Он сегодня странно себя
ведёт. — Лора закатила глаза. — Сначала сказал, чтобы я
задержалась, а потом чуть ли не выпихнул из дома.
Выражение лица подруги не изменилось. Принцесса улыбнулась и, не
удержавшись, хитро спросила:
— К тому же, не ты ли позавчера на собрание опоздала почти на
полчаса?
Сайна спокойно и невозмутимо ответила:
— У меня были на то причины.
— Да-да, и румянец, и исцелованные губы — тоже следствие
тех причин. — Хихикнула принцесса.
Сайна покраснела и чуть прикусила нижнюю губу. Лора извиняющимся
тоном пояснила:
— Извини, просто ты так забавно смущаешься! Ну, что, пошли за
твоими травами?
Сайна будучи молчаливой кивнула. Они зашли под тень деревьев и
начали искать нужные растения. Где-то к обеду под весёлый почти
постоянно звучащий голос Флоры они вернулись в деревню.
