Фиолетовое свечение, словно живое, двигалось внутри огромного кристалла, вспыхивая на гранях, играло тенями, завораживало. Наверное, был какой-то смысл в этом мерцании, коль уж кристалл мыслящий, только проникнуть в этот смысл не удавалось. Переливы отсветов рождались, плавно перетекали друг в друга, смешивались, завихрялись, отвечая на луч фонаря, и замирали, затухали, если он уходил в сторону, а свод пещеры становился непроницаемым, чёрным. Казалось, грани кристалла, просыпаясь навстречу лучу и смешивая потоки световых энергий, делились информацией. Но язык, увы, был непереводимым.
Баюр опустил фонарик на Мёртвое озеро и чертил в задумчивости зигзаги по застывшему чёрному зеркалу. Вдруг в потухшем кристалле вспыхнул лиловый глаз, искристая радуга опоясала его контуром и раздвинула тьму, а он заиграл бликами и неожиданно выбросил сноп сиреневых искр. Под высоким сводом во мраке они вытянулись длинными нитями и, вибрируя, копировали световые зигзаги на озёрной глади. Потом погасли.
– Кажется, он что-то хотел сказать, – прошептал Ян, не отрывая глаз от высокой непроглядной немоты над озером.
– Что сказал – понятно. Дескать, мы с вами одной тайной верёвочкой повиты. Играем на едином поле по единым правилам, – волхв усмехнулся. – Удивительно другое… я и до этого не сомневался, что он нас видит… что живой. Но чтоб вот так! Взял и пошёл на контакт… Смело!
На тёмном своде пещеры высветилась фиолетовая сетка граней кристалла, упала отражением на неподвижно застывшую воду и разбежалась по ней, как по экрану монитора, паутинкой беспорядочно скользящих нитей. Они покружились, хаотично перемещаясь, и вдруг замерли на зеркальной поверхности яркой светящейся схемой.
– Что это? – Баюр недоумённо всматривался в рисунок. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Кажется, да, – Ян застыл в изумлении. – Потрясающе! Это же карта! Смотрите! – палец, как указка, летал по воздуху, повторяя фиолетовые линии на воде. – Вот полуостров Арканти… море, острова… дальше – королевство Латур на противоположном континенте. Мы дружим с латурцами. Часто бываем друг у друга. Дорога к ним одна – по морю.
– Почему он…
– Предсказывает?
С кристалла сорвался крохотный светящийся шарик и упал в середину нарисованного моря. Из воды взметнулся фонтанчик, брызги зашипели и расплескались в стороны. Баюр с Яном переглянулись.
– Мы запомним, – пообещал волхв.
Карта исчезла. Пошарив бесцельно по дальним закоулкам фонариком и ни за что не зацепившись взглядом, Баюр кивнул Яну:
– Пора возвращаться.
Темнота шарахнулась от круга света, будто получила хорошего пинка, и помчалась от него без оглядки по каменному коридору, прячась за выступами, а тот гнал её дальше, не давая опомниться, наступая на хвост и прокладывая путь, виляя и выскакивая из-за поворотов, пока не упёрся в вертикальную плиту, загораживающую выход. Баюр провёл по ней ладонью, воскрешая в памяти канувшие в вечность времена, и сообщил ей, безмолвной и бездвижной, своё удивление:
– А здесь почти ничего не изменилось. Я словно попал назад, в своё прошлое, – потом спохватился и добавил: – Вот разве что кристалл, которого прежде не было.
– А ещё макушка скалы разрушилась и раскатилась, – Ян чувствовал себя экскурсоводом, демонстрирующим заезжему гостю местные достопримечательности, хотя именно этот гость ещё в летописные времена все эти достопримечательности и обнаружил. А без его открытия, запечатлённого в древних свитках, он сам ни за что его не смог бы отыскать.
