ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Анатолий Степанович – начальник железнодорожной станции, он же Толя. Мужчина пятидесяти лет, крепкий, жилистый. Каштановые волосы с проседью, лицо не брито. На плечах висит служебная шинель. Одет в темные брюки и старый растянутый свитер темно-синего цвета.
Митька – молодой человек девятнадцати лет, он же Дмитрий Никанорович Мамонтов, правда, так к нему никто не обращается. Работает разнорабочим, иного от жизни не ищет. Светлые волнистые волосы есенинского уклада. Глаза добрые, голубые и несколько наивные в своей душевной простоте.
Павел Александрович – заместитель начальника станции Анатолия Степановича, он же Пал Саныч. Где-то есть, но, собственно, не здесь.
Бармен – худощавый мужчина двадцати восьми лет, он же Сергей, Сережа, иногда «Эй, молодой человек». Короткие волосы и любопытный взгляд удачно подчеркивает белая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Любит натирать пивные кружки, поглядывая на сцену.
Макарий Ипатьевич – лицо мало в чем заинтересованное, кроме бесконечных писем из своего министерства, которыми всеми силами донимает местных жителей. Его никто не видел, а потому остаются сомнения в том, является ли Макарий Ипатьевич человеком.
Интерьер современного бара, расположенного в подвале жилого дома в центре Москвы. Превалирует отделка из темного дерева с множеством плакатов разных лет. За круглыми столиками, как, впрочем, и за барной стойкой почти нет свободных мест. Люди пьют, едят и общаются. За баром, уставленным самыми разными бутылками, стоит Бармен, вытирая очередную помытую кружку для пива.
Столики обращены в сторону небольшой сцены, расположенной возле дальней стены. В центре сцены установлен письменный стол советских времен, на котором стоят красный дисковый телефон, небольшая настольная лампа. Компанию им составляют несколько книг с потертыми корешками и какие-то документы, скрепленные большой ржавой скрепкой, оставляющей свой скверный след на белой поверхности, обреченной пожелтеть.
За письменным столом сидит Анатолий Степанович в шинели, накинутой на плечи, и в слабом свете настольной лампы разгадывает кроссворд, задумчиво грызя кончик карандаша. Позади начальника станции на натянутой белой простыне проектор снова и снова крутит одно и то же видео: бледно-синяя стена с облупившейся краской и два деревянных, некогда белых окна, за которыми с трудом можно разглядеть голый лес, сугробы и железную дорогу, уходящую вдаль в свете слабых фонарей. Метель.
Звуки метели доносятся из колонок, смешиваясь с гамом посетителей бара.
В бар забегает Митька в распахнутой дубленке, с шапкой в руках и, петляя между столиками бара, направляется прямиком к Анатолию Степановичу.
Митька. Сан Палыч! Сан Палыч!
Анатолий Степанович. Чего тебе, Мить?
Митька (останавливается у стола, тяжело дыша). Сан Палыч, вы…
Анатолий Степанович. Во-первых, Пал Саныч, а во-вторых, я Анатолий Степаныч.
Митька (удивленно). А где Пал Саныч?
Анатолий Степанович. Там, где нас с тобой (смотрит на потолок), слава Богу, нет.
Митька (в ужасе). Помер, что ли?
Посетители бара замирают в ожидании ответа.
Анатолий Степанович. Тьфу! С ума сошел, что ли? В больнице с желтухой лежит. Ты чего хотел-то? (Бросает на стол кроссворд и отклоняется на спинку стула, который скрипит с характерным звуком.)
Митька. Макарий Ипатьевич опять требование прислал. Говорит, переезд у нас давно требует ремонта и не соответствует нормам. А денег-то на ремонт нет.
Анатолий Степанович. Денег нет (кивает). А Макарий Ипатьевич догадался или сам у нас побывал?
