«Кислорода нет, ничего нет. Но задачу выполним по-любому. Идём шесть с половиной часов, конца и края не видать. Пацаны все как кочегары, чумазые, но пока довольные».
***
Бойцы диверсионно-штурмовой бригады «Старожилы» уже долгое время подготавливали трубу, по которой раньше поставлялся газ: прорыли четыре километра земли для того, чтобы оборудовать вокруг трубы площадку с блиндажами для сна, медпунктом и туалетами. Затем завезли продовольствие и инструменты. Главная задача: очистить трубу от газа, чтобы закачать внутрь атмосферный воздух.
Они подготавливали проход, резали вытяжки, и вручную копали вентиляционные шурфы, затаскивали сварочные агрегаты, специальные «тачанки». По итогу за несколько недель развернули целый подземный городок и стали готовиться ко второму этапу операции.
Командир отряда спецназа «Бражник» бросил курить совсем недавно – при первом спуске под землю. Тягу затянуться компенсировал суровым юмором: подходил к случайному солдату и просил стрельнуть сигаретку, а потом смотрел, как молниеносно меняется выражение лица напротив. От его шуточек даже некоторые бойцы-татары бригады «Левант» выпучивали глаза так, что приобретали славянские черты, белея.
Его позывной Осирис, но командир зарёкся, что члены его группы должны называть его по имени, как только окажутся внутри. Ярославу уже сорок пять, но чувствовал он себя на все восемьдесят. Высокий лоб, испещрённый лёгкими морщинами от частых прищуров, вечно сосредоточенный и готовый просчитывать каждый шаг наперёд. Его взгляд – острый, отчуждённый от привычных человеку эмоций: посеревшие глаза тускли с каждым годом всё сильнее. Они разучились отражать страх или сомнения, всё сильнее всматривались «за» пределы допустимого – такова война против высокоразвитого ИИ.
И операция «Газоход» – тому доказательство.
– Командир, одиннадцатая гвардейская штурмовая бригада ВДВ прибыла вместе с объектом передачи, – отчеканил женский голос где-то снизу.
Осирис повернулся. Высокие сапоги скрывали коротенькие ножки, а тонкая шея сжалась почти до хруста, гордо поднимая свою хозяйку-голову. Худощавое женское лицо было расписано маркером войны: шрамы на лбу и самый явный – под носом. Обладательницу криво сросшейся губы Ярослав знал очень хорошо, ведь именно он руководил её дебютной операцией в Казахстане.
– Алёнка, тебя что ли послали? Совсем не берегут наш талисман. – Осирис неодобрительно покачал головой.
– По позывному, пожалуйста. Я вызвалась добровольцем.
– Как и все здесь. Больше шестисот бойцов, готовых нырнуть в самый ад. Ну… – командир по-доброму ухмыльнулся: девчонка молодая совсем, напоминала его старшую дочь, – рад, что именно ты приехала.
Алёна Зайцева или «Зайчиха» – военный токсиколог и специалист по элементал-диагностике. И двадцати пяти не стукнуло, как она освоила новую специализацию и ринулась в бой против андроидов. Тогда и получила разрывную. Позже обозвала это боевым крещением, а на шутки про «никто замуж не возьмёт» отвечала по-солдатски: «Мой муж – государство».
– Как себя вёл объект на спуске? – уточнил Ярослав.
– Состояние повышенной тревожности. В медкарте есть пометки о панических атаках и клаустрофобии, – всё же голос Зайчихи дрогнул: она знала, как не обрадуется командир.
Ярослав остановился и сжал челюсть, сдерживая ругательства. Джентльмен и под землёй джентльмен – негоже при даме ругаться. И пусть эта дама имела такое мужество, что любой бравый молодец позавидует.
– Других не нашлось?! – всё же рявкнул.
– Никак нет. Остальные стихийники либо в зоне боевых действий, либо ещё не готовы к ним.
– У нас скоро заход. Если этот мудила что-то выкинет…
– Для этого здесь есть я, – мужества Алёне не занимать. Не размылись бы её грани смелости и наивности. Всего одна ошибка, и всему конец.
